тишина все гости ждут ответа, но Ясемин молчит. Я начинаю бояться получить отказ, это станет позором для меня и моей семьи, но какой бы она ответ не дала я приму его. По-прежнему, крепко держу ладонь любимой, не отпуская даже на секунду, смотрю на неё, а она, подняв на меня глаза, произносит еле слышно:

— Согласна!

Гости поддержали ответ Ясемин громкими аплодисментами, овациями и мы поставили подпись в свидетельстве о браке.

— Сегодня Демир Оглы и Ясемин Оглы совершили никах! Объявляю вас мужем и женой! Можете поздравить друг друга! — торжественно произнес речь, священник вручил жене красивое свидетельство о браке

Встав из-за стола, я нежно поцеловал Ясемин в щёчку.

Нас стали поздравлять родители, родственники, а потом все остальные гости.

Свадьба была веселой, гости танцевали, радовались. Вот только один Каан не танцевал, он всё время смотрел на танцпол с красными глазами, как у дьявола и что-то бурчал себе под нос в недовольной гримасе. Музыка притихла и кое-что мне удалось услышать из уст Каана:

— Вот же чертовка! — шипит он.

На танцполе красиво танцевали девицы с парнями, исполняя традиционный танец. Лучше всех танцевала Эдже, да так танцевала, что наши арабские мужчины жадно оценивали глазами её фигуру, на которой было надето скромное, длинное платье.

— Брат, что такое? На кого ты злишься? — поинтересовался я у Каана, будто не заметил его интерес к дочке Митина.

Он, игнорируя мой вопрос, резко встал из-за стола и подошёл к Эдже. Музыка не дала услышать их разговор, но наши арабские друзья вернулись к столу, оставив в покое девушку. Не знаю, что он там наговорил девушки, но они оба вернулись за наш президиум.

— Каан, почему ты не отстанешь от меня? — тяжко вздыхает Эдже, сделав глоток сока. — Как паразит прицепился и никак не отлипнешь! — дерзко выплескивает она Каану.

Брат от такой дерзости и вседозволенности потемнел в лице, сердито насупившись, ответил:

— Это я паразит? — вопросил он, властно, парируя. — Да ты на себя посмотри, коза длинноногая! Ты же свидетельница невесты, значит должна везде быть рядом с ней, а ты…

Эдже покраснела, опустив глаза, этим самым давая понять, что она не права.

Мы с Ясемин пребывали в лёгком шоке, смотрели друг на друга с широко открытыми глазами. Они так ругались, будто между ними отношения, Каан ревнивый жених, а Эдже непокорная львица. Возможно, я с женой о чем-то не знаю и поэтому решил поговорить с Кааном, наедине без девушек.

Выйдя на террасу, солнце уже пряталось за горами и дул порывами прохладный ветер, как раз то, что надо, чтобы остыть и прийти в чувства Каану.

— Брат, спрошу прямо. Ты влюблён в Эдже? — задаю напрямую вопрос Каану.

— Она мне очень нравится. С той первой встречи как увидел её, то понял, что нашёл ту скромную, чистую девушку. — на выдохе признается он, оперевшись руками о перила балкона.

Неожиданно к нам на террасу подошли арабские друзья и Каан заключил:

— Ладно, брат, позже продолжим наш разговор.

Вернувшись в зал, началась суета и к нам с Ясемин присоединились Серхат с отцом, сказав:

— Лев наш, пора нам проводить вас молодожен на первую брачную ночь. — с улыбкой предупредил Серхат, зажигая спичку поднося её к фитилю салюта.

— Для начала, пусть невестка бросит букет, а то незамужние девицы никуда не отпустят молодожен. — послышался из-за спины голос Румисы.

Под торжественный салют со свистящими фейерверками моя душа встала спиной ко всем незамужним девушкам, бросив букет невесты. Букет из красных роз взлетел в воздух, и пролетел на фоне сумеречного неба, попадая прямо в руки свидетельнице Эдже.

Аплодисменты, овации, а Эдже стоит, хлопая ресницами не веря, что поймала букет.

— Дочка, моя луноликая красавица, свет моих очей, — воскликнул отец Митин и с уверенным шагом подошел к Эдже. — поздравляю, дай Аллах и твою свадьбу в скором времени будем праздновать. Я найду тебе достойного мужа, ты будешь счастлива в браке. — обрадовано парировал он, целуя Эдже в лоб.

Этим временем ко мне подошёл Каан, серьёзно заявив о своих намерениях.

— Эдже в скором времени станет моей! — кинул ревнивый взгляд на мужчин, которые не сводили глаз с невинной девушки, заключив. — Только моей!

— Каан, не вздумай обидеть Эдже, и советую поговорить с господином Митином, пока кто-нибудь другой не сделал это первым! — предупреждаю его.

Глава 51

Ясемин

Поцеловав меня в щёчку, Демир сказал нежным голосом:

— Я люблю тебя! — со всей осторожностью поднял моё хрупкое тело на руки и понёс по длинному коридору, заворачивая в спальню.

Я обвила руками его шею, не сводя с него глаз, кажется, от волны напряжения затаила трепетное дыхание.

Находясь на руках любимого мужчины, прижалась к нему всем сердцем, ощутив его бешеное сердцебиение. Уверена, Демир не меньше меня переживает за сегодняшнюю ночь.

В душе мне приходится, успокаивать себя, мысленно говоря: "Это же всё равно когда-то должно произойти и это случится сегодня в нашу первую брачную ночь. Каждая девушка в день "никах" отдаётся мужчине, раскрывается, полностью позволяя любить себя, сколько нужно мужу и в этом нет ничего постыдного или неправильного". - приговариваю в мыслях себе.

Конечно же, я все это понимаю, но в моём случае, даже будучи в браке, слово: ночь любви и страсти, вызывает безумную стыдобу и невыносимый страх. Стыдно потому как ко мне уже прикасались грязные, чужие руки, лишив невинности и чистоты, а страшно оттого, что люблю Демира и боюсь, очень боюсь испытать те же чувства и адскую боль, которую пережила по вине Ишаран. Я сойду с ума, если так же возненавижу Демира, ведь я разобью, прежде всего, ему сердце, разрушив его надежды и мечты. Тем самым морально добью себя.

Толкнув ногой дверь спальни, Демир не спеша занёс меня и поднёс к кровати. Осторожно уложив моё хрупкое тело на усыпанное лепестками красных роз шёлковое покрывало, склонился надо мной, прошептав:

— Ты дрожишь, как цветок жасмина на ветру. — заметил мое бешеное волнение. — Если ты не захочешь меня этой ночью, то я, не раздумывая, уйду прочь из спальни, только скажи. — томно шепчет, смотря прямо мне в глаза.

Я застенчиво отвела глаза и скромно произнесла:

— Мне очень страшно Демир, — призналась я — но и твоего ухода я не хочу.

— Не бойся родная. Я тот, кто излечит все твои раны. — поднимает меня с мягкой кровати.

Я стою перед ним, пряча глаза чувствуя на себе его глубокое дыхание, не осмеливаюсь поднять голову. Перед неизвестностью и неизведанным, тревога как тяжелый