Сидящая рядом девчушка протянула ей бенгальский огонь. Эмма повернулась ко мне с вопросительным взглядом, и я разрешила. Огонь на палочке зашипел, озарив ее лицо. Эмма протанцевала вокруг девочки, чьи родители смотрели и смеялись, а я откинулась на густую траву.

Боковым зрением я заметила, что за нами наблюдают. Я повернулась и увидела официантку из закусочной, которая поглядывала на нас и шептала что-то стоящему рядом мужчине. Я помахала ей, и она помахала в ответ, но без улыбки. Я сказала себе, что накручиваю себя, они перешептываются не о нас. Такого просто не может быть.

– Смотри, Сара, сверкающее чудище!

Эмма размахивала бенгальским огнем, очерчивая огромные петли, пока искры не потухли. Тогда она стала клянчить новый. Салют все не прекращался, и она забралась ко мне на колени. На небе взрывались яркие цвета, один фейерверк громче и причудливее другого. С неба сыпались искры, просачивались сквозь кудрявые облака и исчезали в клубах дыма. Эмма радостно визжала, и я притянула ее ближе. Потные ладошки прилипали к моей коже.

Я снова покосилась влево, но та парочка уже ушла. Я прочесала взглядом окрестности, но не увидела их. Не обращая внимания на дрожь беспокойства, я прижала Эмму к себе, наслаждаясь вечером.

* * *

Мы выехали до рассвета. Эмма еще спала, ее губы потрескались от солнца. Я взглянула на телефон и заметила несколько новых сообщений. Нужно позвонить Брэду.

Прошел месяц с тех пор, как я забрала Эмму. Всего месяц… И целых тридцать дней. Я задумалась о пути, который привел меня сюда. Нашла бы я себя, если бы оказалась на месте детектива? Сумела бы соединить все точки, которые привели бы от нее ко мне?

Я посмотрела на часы. Было еще рано, но я знала, что Брэд не спит, пьет свой эспрессо и пытается не злиться оттого, что босса до сих пор нет на месте. Я надела наушники, откашлялась и набрала номер.

– Да неужели? – выдохнул Брэд. – Ты и впрямь звонишь, а не отделываешься имейлом?

– Очень смешно. Привет.

Я старалась говорить как можно спокойнее, чтобы не разбудить Эмму, и переводила взгляд с дороги на зеркало.

– И, конечно же, ты звонишь сообщить, что находишься в двух шагах от офиса, да? Потому что мы уже месяц не видели твое очаровательное личико. А значит, что-то происходит, пока ты якобы проводишь время со своим отцом. Мы что, с кем-то сливаемся? Ты продала нашу контору? Что-то случилось? Говори! Ты где?

Я уже и забыла, насколько быстро может болтать Брэд. После месяца, проведенного в обществе ребенка, я совсем разучилась обходить острые углы и справляться с его приступами сварливости.

– Я занимаюсь делами. Как тебе известно. С компьютера. Это одно из преимуществ жизни в современном мире.

– Работа на компьютере – это не работа. Мы не так ведем дела.

– Сегодня все ведут дела по электронной почте.

– Нет, ты ведешь дела, разъезжая по миру. Ты же лицо нашей компании, ты нам нужна.

– Слушай, не все в мире крутится вокруг компании. Я разбираюсь с… кое-какими личными проблемами. Мне нужно время.

– Ты про фальшивый грипп и поездку к отцу, о которых соврала всем нашим? На тебя не похоже.

«Теперь я поступаю именно так», – подумалось мне. Я надеялась, что они не стали заниматься делом Эммы, не сложили два и два и не вычислили, что некая замеченная брюнетка – это я.

– Я думала, вы способны понять. Уверена, Мэдисон уже растрезвонила о том, что я приехала в дом Итана. А потом он вдруг объявился. С девушкой.

Брэд молчал.

– Алло! Ты слушаешь?

– Ага. – Его тон смягчился.

Я знала, что если бы любовь всей его жизни появилась в их бывшей квартире с новым любовником, у него бы случился сердечный приступ.

– Так вот, как ты сам понимаешь, это было ужасно. До сих пор не могу очухаться. Короче говоря, он уехал, потом снова вернулся, и мы обо всем поговорили.

– Это же хорошо, да? О разрыве и все такое?

– Вроде того. Он сказал… что купил кольцо. И собирался сделать мне предложение.

– Что? Когда?

Помолвка была предметом споров между моими сотрудниками. Я никогда не рассказывала, что нашла коробку, слишком стеснялась.

– Он купил кольцо месяцев через семь после знакомства. Но так мне его и не отдал.

Брэд вздохнул.

– Ого… ничего себе. И он сказал, почему?

– Сказал, что передумал.

На этих словах мой голос дрогнул, и это меня разозлило. Я должна быть сильнее. Должна это перебороть. Итан меня отверг. И больше для меня не существует. Я откашлялась и проверила Эмму и скорость.

– Ну и дела, – прошептал Брэд. – Мне очень жаль, Сара. Тут есть над чем подумать. Даже не знаю, что сказать.

– Я уехала вскоре после него и с тех пор просто еду и еду. Я…

Я пыталась придумать какое-то объяснение, которое устроило бы моих сотрудников. Оправдание, позволившее бы бросить все, ради чего мы так упорно трудились, и отсутствовать, сколько понадобится.

– Ты взяла с собой какие-нибудь детские наборы? Могла бы сделать по пути несколько остановок и…

– Ты серьезно?

– Ладно, ладно. Не бери в голову. Все нормально. Ты уже возвращаешься?

– Пока нет. Я приняла кое-какое решение.

Я почувствовала, что в голове зарождается план.

– Прошу тебя, только скажи, что не продаешь бизнес.

На прошлой неделе Брэд прислал мне пять писем о продаже компании, и одно из них, пять дней назад, заставило меня задуматься. Нас хотела поглотить одна крупная калифорнийская компания, выпускающая игрушки. Она предлагала немыслимую сумму, достаточную, чтобы до конца дней жить без забот, не думая о том, как свести концы с концами.

– Ты говоришь о предложении Хэла?

Произнеся эти слова, я призналась самой себе, насколько предложение соблазнительно. Я так много работала столько лет. И любила свою работу. Но как я могу вернуться после всего, что произошло?

– Да. О нем. Заманчивое, правда?

– Да. И я его обдумываю.

– Это же был пробный шар, черт возьми. Я и не думал, что ты на самом деле станешь о нем размышлять.

– Я не сказала, что соглашусь. Но я раздумываю над ним. Ради всех нас. Это будет полная финансовая свобода. Для тебя, Мэдисон и Тревиса. Об этом я позабочусь. Поговорю с Хэлом и узнаю все подробности.

– Так ты этим сейчас занимаешься? Поэтому не возвращаешься?

– Я хочу найти свою мать.

Слова так легко сорвались с губ.

– Что-что? Серьезно? Твою мать? Да ты вообще знаешь, где она?

– Не вполне. Но примерно представляю.