Странный, нелепый холодок в пальцах и легкое подрагивание «ливера» мешали сосредоточиться. Подполковник был сбит с толку. Под крыльями «Грача» висели боевые управляемые ракеты класса «воздух-поверхность» – и это было нормально. Для войны. Но какая к черту война тут, за Уралом? И почему нет внятного указания на то, что предстоит сделать?

В зоне радиуса боевого действия был полигон. Седоусый успокаивал себя тем, что его просто выведут туда, дадут цель, и он отбомбится по ней. Как всегда – на отлично. Он не промахивался. Разумеется, это просто учебный вылет.

Попов, ведомый, положил руку на край кабины и барабанил пальцами, словно по дверце автомобиля. Он не размышлял, он просто готовился к вылету. Для него пока не было разницы между боевым вылетом и учебным заданием.

Но что-то было не так. Слишком много раз подполковник уже летал на полигон. Слишком много он уже видел. Все было не так. Все было неправильно.

Небо над страной, лежащей в ночной тени, не спало. Разноцветные мигающие огоньки бортовых огней плыли в черном небе, и те редкие люди, что бодрствовали в этот предутренний час, не обращали на них ни малейшего внимания. И лишь авиадиспетчеры сбивались с ног. Повинуясь указаниям сверху, они в срочном порядке расчищали воздушные коридоры для незапланированных самолетов.

…На предельной скорости летел на восток Ил со странной надстройкой над кабиной пилотов, похожей на гребень экзотической игуаны. На воздушном командном пункте, защищенном от ядерного взрыва и снабженном всеми возможными средствами связи и управления спешил к месту трагедии генерал-лейтенант ФСБ Храмцов…

…Параллельным курсом несся другой Ил, в утробе которого бойцы легендарной «Альфы» готовили к бою оружие и изучали – а, вернее, освежали в памяти – особенности работы в условиях пассажирского железнодорожного состава…

…Где-то на высоте в двенадцать километров, куда не залетают пассажирские самолеты, словно кондор парил А-50, самолет ДРЛО – дальней радиолокационной разведки и обнаружения – с характерным зонтиком над фюзеляжем. Его приборы уже зафиксировали полученную со спутников информацию о месте положения захваченного поезда, и теперь следили за ним, готовые в любой момент передать целеуказание ждущим на земле штурмовикам…

Три сотни измученных человек сидели под прицелами автоматов. И не знали, что находятся под прицелом куда более могучего оружия.

Еще один вертолет в это время летел на восток. В большом пассажирском отсеке Ми-8 находилось всего пять человек. Все они были одеты в полевую форму, но смотрелись разношерстно. Двое в штатном армейском камуфляже, один в застиранной «горке» покроя времен войны в Афганистане, один в новеньком натовском камуфле и дорогущих гортексовских ботах, а пятый носил навороченную форму коммерческой модели.

– Ну, скоро уже? – крикнул «американец», силясь перекрыть рев мотора.

Плотный, если не сказать – полный мужик молча встал и прошел за переборку к летчикам. Там он натянул свободный шлемофон и поинтересовался:

– Ну как? Должны уже подлетать вроде?

– Почти на месте, – согласился командир экипажа. – Это где-то здесь, в этих краях. Надо просто вычислить поточнее, чтоб вам ноги не бить по сопкам.

Он кивнул на планшет штурмана, где на темном экране среди разводов координатной сетки пульсировала красная точка.

Небо на востоке стало уже совсем светлым, горизонт наливался яркой желтизной с густой красной полосой у самой земли. Но тут было еще темно. Вертолет шел низко над землей, огибая склоны могучих сопок, поросших лесом, словно валуны мхом. Округлые их вершины торчали из белесой пены густого тумана, как мокрые спины невиданных животных.

По кабине гулял сквозняк, но даже отсюда кисель тумана казался сырым и зябким, и командиру оперативной группы ФСБ совсем не хотелось в этот кисель нырять.

Вертолет накренился, в вираже проходя между склонами двух сопок, и толстяку пришлось схватиться руками за изголовье кресла пилота.

– Это здесь! – воскликнул штурман, тыча пальцем вниз. – В распадке!

– Садись! – скомандовал толстяк.

– Ты что? – покрутил у виска пилот. – С дуба рухнул? Садиться в темноте да еще в туман? Раньше чем через три часа здесь и делать нечего. Сейчас сбросим свой маяк…

– Маяк свой сбросишь за соседской баней, – рявкнул оперативник, сжимая плечо пилота мощной пятерней. – Здесь речь на минуты идет. Мотаться туда-сюда некогда. Так что высадишь нас там, где я тебе скажу.

Летчик яростно зыркнул на него, но взгляд опера был тверд и решителен, с таким не поспоришь.

– Я не буду машину гробить! – заявил пилот, но уже без уверенности.

– И не надо, выбросишь нас выше по склону, над линией тумана.

– Там нет площадок, – подал голос штурман. – Придется десантироваться с зависания.

– С какой высоты?

– Пять метров, – буркнул пилот.

– Ты охренел, крылатый? – совсем взбеленился оперативник. – Ты на меня посмотри – я что, пацан-десантник что ли?

– До двух снижусь, – нехотя согласился летчик. – Но ниже не рассчитывай.

– Садись, – махнул рукой с отчаянием толстяк. – Как нас выбросишь – уходи за соседнюю сопку и там ищи площадку. Приземлишься – будешь ждать, – он помедлил, и добавил. – И садись на обратный склон. На всякий случай.

– На какой случай? – влез любопытный штурман.

– Много будешь знать – помрешь раньше времени, – отмахнулся оперативник. – Если не дай Бог что – вы сами все увидите. А если не увидите, то и знать вам вовсе ни к чему.

Ахмат с двумя бойцами подошел к двери первого вагона. Тагир шел последним, зло стянув губы в ниточку. Опять его унижают – отдали в подчинение какому-то чабану, как мальчишку, не способного на самостоятельные действия.

Дверь была закрыта «на проволоку», как и говорил Салман. Ахмат аккуратно раскрутил «запор» и обернулся к помощникам.

– Действуем быстро и без лишней жестокости. Там только дети и две или три женщины. Это не враги. Их просто нужно разогнать по купе и не выпускать. Как закончим – Арби пойдет со мной в локомотив. Тагир и Рамзан останутся держать вагон. Чтобы никто не выходил. Старший… – он помедлил, раздумывая. Тагир очень самолюбив и неглуп, но ставить мальчишку над мужчиной – неправильно, это оскорбит Рамзана. – Старший – Рамзан.

Он отвернулся и не видел, как скривилось лицо Тагира.

– Пошли!

Ольга услышала, как хлопнула дверь и зазвучали шаги в коридоре. Она выскочила навстречу, и замерла, не в силах произнести ни слова. Бородач с оружием подскочил к ней раньше, чем она успела прийти в себя.

– Тихо!

– А вы кто такие?! – Проводница, похоже, не поняла, что происходит, но вид чужих в ее хозяйстве возмутил ее до глубины души. – А ну пошли отсюда!