- По крайней мере, пойди и послушай, - упрашивал он, - Ты можешь услышать что-то, что я упущу. Среди лживых ответов мы можем найти то, что нам нужно. Я уверен в этом!

- В конце концов, ты все больше чувствуешь, - сказала полуэльфика – что Элайт виновен в убийстве. Он планировал найти эту девушку, продать ее тому, кто заплатит больше. Он использовал нас, наконец. Какие еще ответы тебе нужны?

Когда они вошли в главную башню, Данила повторил Элайту все выводы, пока Эрилин смотрела на них в каменном молчании.

- Ты знаешь, ничто из этого не заставит нас понять причины твоих поступков, - заключил он – Если быть откровенным, я  склоняюсь к тому, чтобы прекратить это дело.

- Ты обещал мне, - настаивал Элайт – Ты должен продолжить.

 Данила вздохнул и провел рукой по лицу.

- Я знал, что ты это скажешь. Но что еще можно сделать?

- Найти девушку, - настаивал эльф – Найди ее и узнай, кто еще ищет ее. У кого есть причина видеть меня приговоренным к смерти?

- Было бы у меня больше времени, я написал бы тебе список, - сказал Данила сухо. Он взял аметистовый медальон из сумки и показал его. – Это амулет поиска, взят у твоего старого друга Йозефа. Девушки здесь нет, и мы не можем покинуть это место, чтобы искать ее в где-то еще, до тех пор, пока дело о смерти Бентли не разрешится.

- Также мы не ожидаем найти ее здесь, - сказала Эрилин, заговорив впервые, - Бентли Мирроршейд сохранял мир более двадцати лет. Он мог бы никогда не делать этого, если он втянулся в бесконечные локальные войны, но он поклялся никогда не допускать никого в крепость, кто заявит о принадлежности к Тетирианской королевской семьи. Мы предполагаем, что девушка никогда не была в Дружественной Руке.

- В самом деле? – задумался Данила – Сейчас я думаю, что это могло бы быть идеальной крышей для найденной девочки?

- Возможно, - возразила полуэльфийка, - но Бентли известен как честный гном. Какую цель бы он преследовал, нарушив данное клятвой слово?

- Сохранить жизнь ребенку кажется достаточной целью. Что касается этого, он мог иметь в виду свою клятву дословно: он поклялся не допускать никого, кто как-то заявлял о связи с королевской семьей. Младенец едва ли мог сделать такое заявление. Если ребенок Леди Тион действительно был привезен сюда, возможно, что гном не знал в это время, кто есть этот ребенок.

- Но он узнал, - предположила Эрилин – Он, вероятно, умер, защищая это знание.

- Несомненно, - согласился Данила ровным тоном. Он на прощание кивнул Элайту и они с Эрилин пошли по направлению к лестнице.

-До этого ты не был так уверен, - сказала она.

- Я размышлял. Ты заметила официанток в отеле? Какая-нибудь одна из них может быть женщиной, которую мы ищем – они все подходящего возраста и выглядят подходяще, какая-нибудь из них могла бы быть родственницей Люции Тион.

Эрилин взвесила сказанное.

- Их присутствие в крепости гномов трудно объяснить иначе. Ты хочешь поближе рассмотреть их?

Арфист ответил с самодовольной ухмылкой. Эрилин удержалась от смеха и попыталась сердито посмотреть.

- Я начну искать тебя через час.

- Я запомню это, - прошептал Данила.

Он вернулся в таверну и попытался завязать беседу с гномом-барменом. Все жители крепости были потрясены убийством их лидера, и никто из маленького народца не был расположен делиться информацией с человеком, который защищал обвиненного эльфа. Но Дан проговорил непрерывно серию ничего не значащих выражений, завязал разговор и, в конце концов, узнал, что здесь всего восемь официанток, шесть из которых были на дежурстве.

Так как Данила был более заинтересован в девушках, которых здесь не было, он покинул замок и пошел в дом официанток, каменное строение, построенное прямо напротив одной из стен. Данила тихо постучал в деревянную дверь. Когда там не ответили, он попробовал войти, и дверь оказалась не запертой.

Внутри была одна большая комната, просто обставленная соломенными тюфяками, смягченными подложенными матрацами. Две женщины спали. Данила узнал в одной из них Софи, девушку, которая завязывала узлы мира в предыдущую ночь. Тень подозрения закралась в его мысли. Он остановился у ее кровати и нежно позвал по имени. Она продолжала спать, он потолкал ее по плечу, затем встряхнул ее. Ничего не разбудило ее.

Данила поднялся и взял пару странных предметов из сумки с пояса, затем проговорил заклинание, которое рассеяло магию в комнате. Результат был не совсем тем, который он ожидал.

«Софи» была вовсе не женщина, а кучей белья из прачечной. Другая официантка была не женщиной, а железным големом, магически оживленной конструкцией, так похожей на Софи, что могла бы быть ее кузиной. В одной из внешне твердых стен была врезана деревянная дверь, которая была закрыта, но не заперта.

Арфист подкрался ближе, чтобы лучше рассмотреть. Голем спал, но если бы он встал, он был бы высотой с двух высоких людей. Тело, грубо напоминающее тело человеческой женщины, вероятно, превосходило вес лошади Данилы в шесть или семь раз. Не удивительно, что несколько гномов содержали крепость, осознал Данила. Железный голем может остановить войну – собьет лошадь, раздавит череп огра с первого раза и выбьет дух из всего - это самое могущественное магическое оружие. Этот голем нуждался в ремонте. Вдоль некоторых суставов было значительное количество ржавчины, требовался, по крайней мере, напильник и масло, и, вероятно, услуги кузнеца. Данила догадался, что голем, несмотря на возраст и состояние, может быть еще в рабочем состоянии. Он вышел из комнаты, благодарный, что каменный пол, который без сомнения построен, чтобы выдержать большой вес, не скрипит.

Он столкнулся с Эрилин у двери.

- Бармен решил, что я смогу найти тебя здесь, - сказала она.

- Говори тише, - попросил он, кивая в сторону голема.

Но его заклинание исчезло и фигура, которая возвышалась на тюфяке, не напоминала ничего другого, кроме рассерженной девушки. Иллюзия – замаскированный конструкт - устремилась вперед, поднимая кулак для удара.

Эрилин шагнула вперед, ее предплечье поднялось, чтобы заблокировать атаку. Не имея времени на объяснения, Данила не придумал ничего лучше, кроме как прыгнуть к Эрилин и столкнуть ее с дороги голема. Ее сердитое возражение сорвалось вместе со звуком железного кулака, нанесшего удар в стену. Зазубренная трещина побежала вдоль