Смотрю на зеленого от пяток до макушки Аида, прижимающего к себе банку с краской и радостно изучающего мою персону. Волосы вздыблены, руки трясутся, зрачки расширены. А воздух… тут все пропахло краской и растворителем — дышать просто невозможно. И как он здесь может находиться?

Меня он, кстати, назвал прекрасной принцессой и попытался поцеловать руку, когда я вытаскивал эту заразу на улицу. Удается мне вытащить его далеко не сразу, но все же удается. Светлый сопротивляется и требует не бросать бедненького маленького летающего синего свина. Все мои доводы в пользу того, что свиньи не летают, он просто не воспринимает. Выворачиваю ему руку за спину и вывожу так. Аид плачет… я же чувствую себя садистом.

Через полчаса на относительно чистом воздухе улицы светлый приходит в себя, осознает, что произошло, и его тошнит. Я помогаю ему отползти к канаве, где и оставляю, жалея его гордость.

Минут через десять он приходит обратно уже на своих двоих и, не дав мне раскрыть рта, интересуется, купил ли я ковер.

— А то! Его часа через три доставят. Как раз все просохнет.

— Сколько?

— Что — сколько?

— Сколько он стоит?

— О, сущие медяки. На!

Светлый ошарашенно взирает на всунутый ему в руки золотой.

— Теперь посиди вот тут. А мы с Рей пока сходим в ближайшую таверну и принесем что-нибудь поесть.

Аид не возражает.

Возвращаемся примерно через час, потом все вместе едим, а потом… потом приезжают рабочие. И тут начинается.

Светлый воспаряет духом и выдает приехавшим грузчикам ценные указания:

— Ковер сюда.

— А остальное?

Пауза.

— А есть еще что-то, кроме ковра?

Я загадочно улыбаюсь в стороне, делаю вид, что меня нет.

— Есть. Так куда грузить? — Ну… э-э-э… тоже в комнату.

— Ясно.

Аид чешет макушку, тролли же возвращаются к телеге, откидывают брезент и начинают вносить вещи в дом.

Мимо светлого эльфа проносят огромный, расшитый золотом ковер, три кресла, диван, кровать, еще одну кровать и широкую доску — два на половину метра.

— А это-то зачем?! — спрашивает Аид ошарашенно.

— Это мне. — Подхожу ближе и подмигиваю светлому. — Ее прибьют под потолком, я на ней буду спать.

— А… а деньги откуда? Или это тоже приобретено за медяк?

— А то!

— Распишитесь.

Киваю и ставлю размашистую подпись на подсунутой мне бумажке.

— Это что было? — нервничает Аид. — Дай сюда!

Бумажку вырывают. Тролль от неожиданности отшатывается. Светлый хватает ртом воздух при виде цифры в двадцать золотых монет.

— Не переживай. Это в кредит.

— Что?!

— Ну… гномы оформили мне кредит. Так что все это — сейчас бесплатно.

— Что?!

— Ты повторяешься. Ну все, ребята, спасибо.

Тролли хмуро бурчат что-то себе под нос и уезжают. Я вместе с Рей захожу в дом и довольно оглядываюсь. Шикарный мягкий ковер с вышитыми рисунками в виде водяных лилий радует взор. Резные кресла и диван полукругом стоят вокруг камина. На стене висят два гобелена с прекрасными лесными пейзажами.

У противоположной от камина стены виднеются две кровати. Над одной из них прибита моя подвесная полка с матрасом и подушкой. Ура! У меня есть подушка…

— А если все вернуть? Мы тогда ничего не будем должны? — переживает Аид.

— Не получится. Мы все равно будем должны.

Светлый стонет.

— Да ладно тебе, — хлопаю его по спине и подмигиваю ему с умным видом.

— Ты еще не видел ванну. Ее завтра принесут. И унитаз! По форме зада. Слушай, я его как увидел — сразу о тебе подумал.

— Что?!!!

Короче, за унитаз меня чуть не убивают. Этот ненормальный хватает полено из кучки в углу и носится за мной по комнате, обещая убить на месте. Я ору, что все окупится и все будет прекрасно! Аид почему-то в это не верит и нервничает все сильнее и сильнее.

Успокаивается он только к утру. Карточку, на которую мне оформили кредит, отдаю Аиду. Так что… я опять не при деньгах. А еще мне приходится пообещать отдавать ему все свои заработки, пока не расплатимся по кредиту.

На следующий день в дом стучит первый посетитель. Аид открывает дверь и, выяснив, что надо, зовет меня. Я же крепко сплю. Ибо поэты рано не встают, да и вообще мы легли под утро.

Аид зовет меня еще раз, и еще, после чего, разозлившись, подходит и сдергивает меня за ногу с полки. Посетитель испуганно взирает на матерящегося злого встрепанного темного эльфа, который сидит на полу и скалит зубы на светлого.

— Может… я… это… потом зайду…

— Стоять! — говорю я. — Кхм. Ну… чего надо? — встаю.

— А… кто петь будет? Здесь сказано, что темный эльф. Но я бы хотел вот его. — В Аида тыкают пальцем.

— Не ты один, — просвещаю я парня. — Его многие хотят.

Аид краснеет до кончиков ушей и незаметно пихает меня локтем в ребра. Я взвываю.

— Так, ладно. — Встаю, приглаживаю волосы, бросаю оценивающий взгляд на посетителя. Прыщавый, высокий, слегка сутулый парень переминается с ноги на ногу и постоянно хлюпает носом. — И что именно от меня потребуется?

— Се… се-е…

— Се?

— Серенада! — мычит он, отчаянно краснея.

— Хм. Для кого?

— Для… одного… человека.

— Рад, что не эльфа.

Парень улыбается и смущенно трет носком грязного сапога ковер. Светлый бледнеет как смерть и устремляется к посетителю. Ковер белобрысый бережет как зеницу ока.

Парень оказывается покладистым. По первому же требованию Аида он снимает куртку и сапоги, остается в пропахшем потом свитере и дырявых, плохо пахнущих носках. Я гордо прохожу к креслу и, уже садясь в него, говорю:

— Прошу вас.

— А? Спа-спасибо. — Мне нервно улыбаются и присаживаются на краешек дивана.

— Итак. Сколько лет объекту?

— Кому? А, девятнадцать!

— Угу. Цвет волос?

— Бе-белый.

— Угу. Цвет кожи?

— Персиковый, — сообщает смущенно.

— Прекрасно. Уродства есть?

— Нет!

— Не ори. Зубы все на месте?

— А… какое это имеет отношение к серенаде? В ней будет описано количество зубов?

— Ну мало ли. Любая деталь может быть важна.

— Да… ну, если честно… недавно моя любовь лишилась трех передних зубов.