характер и форму навершия, а в основу выделения подразделений (типов) этих групп — форму перекрестия. Н.Л. Членова при проведении ею детальной типологии сибирских (татарских) кинжалов, наоборот, считает ведущим признаком форму перекрестия[547]. Мне думается, что еще более главным, определяющим являются форма и характер основной части оружия, т. е. лезвия или клинка. В наших материалах на этой основе выделяются три категории мечей и кинжалов: I — двулезвийные мечи и кинжалы (55 экз.), II — однолезвийные мечи и кинжалы (18 экз.), III — шпаговидные кинжалы или стилеты (7 экз.).

Внутри категорий, обозначенных римскими цифрами, выделяются типы. Чтобы не нарушать принятую для восточноевропейского оружия типологию, в качестве определяющего признака принята форма навершия, хотя я считаю, что типология Н.Л. Членовой по форме и характеру перекрестия является более правильной. Нумерация типов дается арабскими цифрами. Внутри типов по форме перекрестия выделяются виды, обозначенные заглавными буквами русского алфавита, внутри видов по характеру оформления рукоятки — разновидности, обозначенные строчными буквами русского алфавита.

Двулезвийные мечи и кинжалы. В этой категории выделяются четыре основных типа: 1 — кинжалы и мечи с грибовидным или округлым навершием; 2 — кинжалы и мечи с брусковидным или валикообразным навершием; 3 — кинжалы и мечи с раздвоенным (антеновидным) навершием; 4 — кинжалы и мечи без навершия.

Первый тип в свою очередь подразделяется по характеру оформления перекрестия на ряд подтипов или видов.

I, 1А — кинжалы и мечи с приостренно-опущенным по концам перекрестием (рис. 59, 1, 2). Известно лишь 2 изображения на стелах № 3 и 6 I Новомордовского могильника. Одно изображение кинжала длиной 25 см, другое — 22,5 см. Перекрестия гладкие, без характерного выступа по середине, что, по мнению Н.Л. Членовой, является признаком относительной древности, так же, как и опущенно-приостренные концы, напоминающие архаичные карасукско-тагарские «шипы»[548].

Рис. 59. Кинжалы и мечи первой категории.

1, 2, 3 — изображения на Новомордовских стелах (1 — № 3; 2 — № 6; 3 — № 1); 4 — из Билярска; 5 — из Навки; 6 — из Демкино; 7 — из Бурнашево.

1–3 — камень; 4–6 — бронза и железо; 7 — бронза.

Первоначально я пытался сопоставить эти изображения с бронзовым кинжалом из Котловского могильника (рис. 60, 1)[549]. Однако у последнего перекрестие имеет форму крыльев и в этом отношении приближается к относительно поздним кинжалам с бабочковидным перекрестием. Описываемый же вид кинжалов имеет более архаичный облик.

I, 1Б — кинжалы и мечи с грибовидным навершием и прямым перекрестием, в середине которого располагается трапециевидный выступ (рис. 59, 3–7).

Наиболее ярким представителем этого вида является короткий меч из Билярска с бронзовой рукояткой, надетой на железный клинок (рис. 59, 4)[550]. Рукоятка имеет округлое грибовидное навершие и прямое перекрестие с расширенным трапециевидным выступом в середине. Клинок плоский, узкоромбический в сечении с параллельными краями лезвий. Общая длина меча около 55 см при длине клинка 43 см. Примерно такие же размеры, очевидно, имели обломок меча из Демкино у Вольска на Волге[551] с длиной рукоятки около 12 см (рис. 59, 6) и обломок верхней части меча с бронзовой рукояткой длиной также около 12 см (рис. 59, 5) из с. Навки бывш. Ломовского уезда Пензенской губернии[552]. Однако последний имеет на рукоятке три сквозных круглых отверстия, что сближает его с кинжалами типа I, 2А.

К последнему кинжалу в известной мере близок бронзовый кинжал из окрестностей дер. Татарское Бурнашево в устье Свияги, найденный вместе с бронзовой обкладкой ножен (рис. 59, 7). Кинжал имеет короткий двухлезвийный клинок (длина — 14,5 см) с прямым коротким перекрестием с трапециевидным выступом от массивной рукоятки, завершенной полушарным навершием (длина рукоятки — 8,5 см). Плоская поверхность рукоятки обрамлена тремя вертикальными полосками, между которыми в два вертикальных ряда располагаются по 7,5 кружка. Клинок кинжала в упор был введен в бронзовую обкладку ножен, состоящего из крестообразного приемника, край перекрестия которого завершен полу кольцевым выступом (рис. 59, 7). На поверхности приемника имеется четыре прорези. Весь набор кинжала в достаточной степени оригинален и прямых аналогий не имеет. Остатки поселения, где обнаружен описанный предмет, содержали приказанскую и раннеананьинскую керамику, а также другие раннеананьинские предметы — бронзовый наконечник дротика, медную гривну.

К типу I, 1Б, очевидно, следует отнести и изображенный на первой стеле I Ново-мордовского могильника кинжал длиной 24 см (рис. 59, 3). Вероятно, он также был введен в ножны, вертикальный выступ от которого обозначен в нижней части клинка. Весьма любопытно, что вместе с ним на этой же стеле изображена боевая секира[553], ближайшей аналогией которой является бронзовая секира из Билярска[554] (см. ниже). Учитывая это обстоятельство, мы можем синхронизировать найденные у Билярска меч и секиру, и полагать вполне возможным их происхождение из одного комплекса. Билярская и новомордовская секиры на нащечниках имеют характерную, четырехлучевую звездочку, аналогичную изображениям известных кобанских бляшек, бытовавших в VIII–VII вв. до н. э.[555] Очень сходно оформление этих секир с оформлением боевой секиры VIII–VII вв. до н. э. из п. 50 могильника у хутора Кубанский[556] и из могильника на территории мебельной фабрики Кисловодска[557]. Опираясь на эти аналогии, следует отнести период существования кинжалов и мечей с грибовидным навершием и прямым перекрестием к VIII–VII вв. до н. э. Эта дата подтверждается при сопоставлении наших находок с подобными мечами из других районов Евразии.

Близкая копия такого меча известна в случайных находках из Среднего Поднепровья[558]. Его размеры (общая длина — 58 см и длина клинка — 45,4 см) вполне сопоставимы с размерами билярского меча. А.И. Тереножкин, датируя среднеднепровский меч временем не позже VIII в. до н. э., полагает возможным искать его исходные формы в позднекарасукских и раннетагарских (майэмирских) древностях Сибири[559]. Действительно, довольно близкие аналогии описываемым мечам имеются в случайных находках Минусинской котловины[560] и Алтая[561]. Однако мне думается, что более права Н.Л. Членова, полагающая, что кинжалы и мечи восточноевропейской группы восходят не к сибирским прототипам, «а к каким-то кинжалам типа кобанских и от них — к кинжалам Ближнего Востока»[562]. Действительно ближайшие аналогии нашим кинжалам и мечам имеются, прежде всего, на Северном Кавказе.