Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это лейтенант Дегармо из Бей-Сити, — сказал Паттон. — У него к вам вопросы.
Кингсли мазанул взглядом по лейтенанту и остановил его на мне:
— Вы позволили ее арестовать? — голос был трезвый, спокойный и очень усталый.
— Хотел, да не удалось, — ответил я.
Переведя взгляд снова на Дегармо, Кингсли задумался над моими словами. Входя, Паттон оставил дверь нараспашку. Теперь он поднял на двух окнах жалюзи, открыл их и, сев в кресло, скрестил руки на толстом животе. Дегармо, стоя, рассматривал Кингсли тяжелым взглядом.
— Ваша жена мертва, Кингсли, — жестко бросил он. — Если, конечно, для вас это новость.
Проведя языком по губам, Кингсли уставился на него.
— Даже глазом не моргнул, — продолжал Дегармо. — Теперь покажите ему свою находку.
Я вытащил желто-зеленый шарф и помахал им. Дегармо ткнул в него пальцем:
— Ваш?
Кингсли кивнул и снова провел языком по губам.
— Как же вы умудрились его забыть? Очень неосторожно, — Дегармо тяжело дышал. Нос у него заострился, глубокие складки от ноздрей к кончикам губ стали еще резче.
— Где я его забыл? — сдержанно спросил Кингсли.
На шарф он посмотрел лишь мельком, на меня не глядел вовсе.
— В «Гранаде». Восьмая улица Бей-Сити. Квартира 618. Адрес вам ни о чем не говорит?
Кингсли медленно поднял на меня глаза:
— Кристл жила там? — почти шепотом спросил он. Я кивнул:
— Ей не хотелось, чтобы я к ней заходил. Но я не отдавал деньги. Она призналась, что убила Лавери. Потом выхватила пистолет, чтобы расправиться и со мной. Но тут кто-то оглушил меня из-за портьеры. Разглядеть этого человека я не успел. Когда очухался, она была уже мертва.
Я рассказал, как ее убили и как выглядел труп. Рассказал, что делал сам и что делали со мной.
Он слушал с неподвижным лицом. Когда я кончил, он слегка приподнял руку в сторону шарфа:
— А это тут при чем?
— Лейтенант считает шарф доказательством того, что именно вы прятались в квартире.
Кингсли задумался. Смысл моих слов до него, видимо, не доходил. Он откинул голову на спинку кресла, помолчал и сказал:
— Наверное, вам понятно, о чем идет разговор. Лично мне — нет.
— Хватит придуриваться, — сказал Дегармо. — Дело серьезное. Расскажите для начала, что вы делали вчера ночью после того, как отвезли свою подружку домой.
— Вы имеете в виду мисс Фромсет? — ровным тоном спросил Кингсли. — Никуда я ее не отвозил. Она уехала на такси. Я тоже хотел отправиться домой, но потом взял и поехал сюда. Решил, что ночное путешествие, свежий воздух и покой помогут мне прийти в себя.
— Подумать только! — язвил Дегармо. — Прийти в себя! От чего, позвольте спросить?
— От всех последних тревог и забот.
— Черт! — выпалил Дегармо. — Та еще заботка — придушить собственную жену и расцарапать ей живот!
— Несправедливо, — раздался от окна голос Паттона. — Зачем впустую бросать обвинения? Вы пока не предъявили ни одного доказательства.
— Не предъявил? — вскинулся Дегармо, повернув к нему массивную голову. — А как насчет этого шарфа, толстяк? Это что, не доказательство?
— Пока нет. Толком вы ничего еще не обосновали. Во всяком случае, по моему мнению, — мирным тоном сказал Паттон. — А потом, я вовсе не толстяк, а просто плотный.
Дегармо с отвращением отвернулся от Паттона и ткнул пальцем в сторону Кингсли.
— Вы хотите сказать, что не были в Бей-Сити? — спросил он хрипло.
— Конечно, не был. А что мне там делать? Ездил Марло. И не пойму, что вы так прицепились к этому шарфу. Его взял с собой тот же Марло.
Дегармо весь сдержанно кипел. Он повернулся и окинул меня мрачным, злым взглядом:
— Ничего не понимаю. Честное слово, ничего. Кто-то мне явно морочит голову. Не вы ли?
— Я только сказал, — начал я, — что шарф находился в ее квартире и что раньше я видел его на Кингсли. Вам этого, вроде бы, хватило. Я мог бы добавить, что позже сам надел его, чтобы девушке было легче меня опознать.
Дегармо попятился от Кингсли и прислонился к стене рядом с камином. Большим и указательным пальцами левой руки он ухватился за свою нижнюю губу, а правую руку, чуть-чуть согнув пальцы, свободно свесил вдоль тела.
— Я уже вам говорил, — продолжал я, — что видел только фотографию миссис Кингсли. А нам нужно было, чтобы хоть один из нас мог с уверенностью узнать другого. Шарф очень помог. Но вообще-то я эту девушку уже встречал, хотя, когда шел к «Павлину», про это еще не догадывался. Тем не менее, узнал я ее сразу. Я повернулся к Кингсли. — Помните миссис Фолбрук?
— Вы же сказали, что она хозяйка дома, — медленно произнес Кингсли.
— Это она мне так сказала. Я и поверил. А собственно, почему бы и нет?
В горле у Дегармо заклокотало, глаза стали сумасшедшими. Я рассказал им о миссис Фолбрук, о ее лиловой шляпке, суетливости и разряженном пистолете, который она в конце концов протянула мне.
Когда я остановился, Дегармо мрачно сказал:
— Что-то я не слышал, чтобы вы упомянули про это Уэбберу.
— Скрыл. Что правда, то правда. Не хотелось признаваться, что я уже успел побывать в доме, а перед звонком в полицию съездил и переговорил с Кингсли.
— Уэббер будет в восторге, — холодно усмехнулся Дегармо. — Черт, каким же я оказался болваном! А вы, Кингсли? Сколько вы платите этой ищейке, чтобы она покрывала ваши преступления?
— Обычный гонорар, — сказал Кингсли безо всякого выражения. — И еще пятьсот долларов, если Марло докажет, что моя жена не убивала Лавери.
— Жаль, что ему не заработать эти деньги, — с издевкой сказал Дегармо.
— Вздор! — вмешался я. — Я их уже заработал.
В комнате наступила тишина. Та напряженная, наэлектризованная тишина, которая бывает перед раскатом грома. Но только никакого грома сейчас не последовало. Тишина так и висела — тяжелая, плотная, хоть ножом режь. Кингсли поерзал в кресле и через какое-то время кивнул.
— Да, заработал, — продолжал я. — И вы, Дегармо, знаете это лучше всех.
На лице Паттона было не больше выражения, чем у деревянной чурки. Он спокойно рассматривал лейтенанта, не обращая никакого внимания на Кингсли. А Дегармо отсутствующим взглядом глядел куда-то мне в переносицу, но так, будто я был не в комнате, я где-то далеко — на горной вершине у горизонта.
— Откуда же мне знать? — тихо спросил он после продолжительного молчания. — Я о миссис Кингсли ровным счетом ничего не знаю. Даже ни разу не видел до вчерашней ночи.
Он слегка прижмурил веки и продолжал