Даже если сегодня они не найдут никакого клада — и пусть. Это будет всё равно отличная прогулка. И отличный выходной!

А Яромир тем временем прислал перевод первой фразы:

«От околицы иди по направлению к ельнику, пока не дойдёшь до Жуть-реки. Тебе на ту сторону. Будь осторожна, дивья царевна! Лёд ещё не очень крепкий».

Опасения Дивьего воина оказались напрасными: река у брода промёрзла до самого дна, и Тайка с лёгкостью перебежала на другой берег, а Пушок и вовсе перелетел. Хорошо, когда есть крылья!

«Потом десять шагов налево. Двадцать — прямо. Увидишь старую берёзу. От неё — направо ещё десять шагов…»

Так они некоторое время кружили среди деревьев, иногда натыкаясь на заячьи строчки, обглоданные шишки и даже собственные следы. В какой-то момент Тайке начало казаться, что они ходят по кругу.

«Ты уверен, что перевод правильный?» — не удержалась она.

Пушок, увидев её сообщение, аж зашипел:

— Тая, ну что ты! Это же родной язык Яромира. Конечно, всё правильно. Просто ни один клад не даётся в руки легко. Подумай, чего нам не хватает? Может, волшебного слова? Или ещё какого колдовства?

И от Яромира как раз всплыло в окошке:

«Да…»

Вот прямо так: с двумя точками и без смайлика. Обиделся он, что ли?

Тайка остановилась и почесала в затылке. Может, карта и впрямь нарочно запутывала неопытных искателей сокровищ? Значит, Пушок прав — нужно заклинание. Эх, зря она бабушкину тетрадку дома оставила. Там точно что-то было про поиск кладов. Придётся вспоминать самой…

— Кажется, сперва надо повернуться лицом к солнцу. С такими тучами ещё попробуй его найди. Ну, допустим, повернулась. Потом встать на холмик, закрыть глаза, трижды покружиться…

— В овраг не упади, — заволновался коловерша.

— Тс-с, не сбивай! Я заговор вспоминаю, — Тайка закусила губу, пытаясь сосредоточиться. — Встану повыше я, гляну подальше я, ветер и снег, не мешайте в пути. Знаю, отыщется верный ключ-камешек, клад колдовской я сумею найти…

— А-а-а! — Пушок вцепился когтями в её плечо. — Что-то получается, слышишь?

Тайка крепко зажмурилась, чтобы не разрушить чары. Ей показалось, что холмик под ногами и впрямь дрогнул, а внизу что-то заскрипело-заворочалось, будто железо о железо тёрлось. Теперь нужно было поскорее завершить заклятие, чтобы сокровище не исчезло.

— Как в народе говорят: кто нашёл — того и клад — она кубарем скатилась с холмика и только тогда открыла глаза. — Ух ты! Пушок, смотри, там какая-то ниша. Или небольшая пещера, не пойму. А в глубине что-то блестит!

— Я тебе говорил! — коловерша взмыл в воздух, врезался в сплетённые над головой еловые ветки, и Тайку обсыпало снегом. Прямо за шиворот, бр-р… Но она не стала ругаться: подумаешь, снег! Тут вон какие дела творятся!

Самое время было зажечь фонарик и шагнуть в темноту. Тут снова что-то заскрежетало (сердце ухнуло в пятки), и из-под холма раздался гулкий голос:

— Стой, ведьма! Назови пароль!

— Какой ещё пароль? — не поняла Тайка.

— А мне почём знать? — Пушок задрожал как лист. — К-кто это так страшно завывает? Неужто змей Горыныч?

— Ну почему сразу Горыныч? — Тайка хоть и бодрилась, но руки дрожали и фонарик ходил ходуном. — Нет их в Дивнозёрье! Ну, только один. Маленький. И тот в кино ушёл.

— А может, это Чудо-юдо? М-мамочки, тогда нам конец…

— Сам ты Чудо-юдо! Оно же в море живёт, а у нас тут только озёра, в них такая махина разве поместится? — Тайке всё сложнее было сохранять спокойствие. А в холме опять взвыло-загрохотало:

— Паро-о-о-оль!

Может, ну его, этот клад? Тайка попятилась, и тут луч её фонарика упал на карту.

— Ой, Пушочек, тут ещё внизу что-то написано. Сейчас я сфоткаю и Яромиру отправлю.

Она скрестила пальцы, чтобы дивий воин не увлёкся фильмом и ответил как можно скорее. И ей повезло:

«Тайное слово: редиска».

— Что-о? — Тайка на всякий случай перечитала сообщение трижды. — Кто будет запечатывать клад словом «редиска»? Это же несерьёзно.

— Паро-о-оль! — снова возопило невидимое чудовище. — Последний раз спрашиваю. Отвечай, ведьма, или поплатишься жизнью!

А, была не была.

— Редиска! — зажмурившись, выдохнула Тайка.

Внутри что-то бахнуло, и луч фонарика высветил появившийся сундук. Вот это да! Сердце замерло от восторга: неужели и правда клад? Тайка подошла, осторожно потрогала пальцем замок.

— Кажется, тут ключ нужен. Я зайду поглубже, поищу.

— Нет, стой! — выкрикнул Пушок, но было поздно — она уже шагнула вперёд.

— Ой, ребята? А вы что тут делаете?! Вроде же в кино уехали…

Позади сундука неумело прятался Микрогорыныч с жестяным ведром и рупором в руках. Домовой Никифор заохал и попытался загородить собой пилу (так вот что это скрежетало!), а Яромир, покраснев, выпалил:

— Они меня заставили!

— Что всё это значит? — Тайка упёрла руки в бока. — Митяй, ты, что ли, в ведро орал? То-то мне голос знакомым показался…

— Это он придумал, — Микрогорыныч, шмыгнув носом, указал на коловершу.

— Пушок? — Тайкины брови взметнулись вверх. — Ах ты, обманщик пернатый! Ещё и Кощея приплёл.

— Не гневайся, Таюшка-хозяюшка, — вступился домовой. — Мы ж, того-этаво, хотели, чтобы ты развеялась, повеселилась. А то, вона, даже в кино не ходишь, сидишь дома, аки бирюк. А Новый год на носу! Разве ж так можно?

— Это был квест! — пискнул коловерша. — Я про квест-румы в интернете вычитал. Такая классная штука, а у нас в Дивнозёрье нет. Непорядок. Вот мы и решили это исправить. К тому же в сундуке и правда сокровища.

— Да ладно, ну какие там могут быть сокровища? — хмыкнула Тайка. Нет, она не злилась. Пусть клад оказался розыгрышем, но ведь приятным.

— Самые дорогие, — Яромир протянул ей большой фигурный ключ. — Подарки я из Дивьего края привёз. От твоих бабушки и дедушки. Ну и от меня там кое-что. Только ты пока не открывай, дождись уж новогодней ночи.

— Ага, спасибо, — Тайка схватила ключ и прижала к груди. Кто бы знал, как она по бабушке соскучилась. И по деду тоже. — А ты что же, на праздник не останешься?

Каким-то внутренним чутьем она поняла, что Яромир сейчас начнёт отнекиваться. А ещё вспомнила, как Пушок ещё утром советовал ей быть понастойчивее.

— Оставайся! — да, она правда этого хотела. — Ведь Новый год — это самая лучшая часть зимы. Тебе понравится.

И дивий воин улыбнулся:

— Хм… а почему бы и нет?

Никифор захлопал в ладоши, Пушок запрыгал от радости, а Микрогорыныч поднял вверх большой палец:

— Тогда первого января айда все в кино! На утренний сеанс.

На него тут же зашикали, а Тайка стояла и улыбалась, украдкой смахивая слёзы. Похоже, в этом