Марк говорил звуковыми байтами.

– Мы ждем еще пару человек. Давайте, я пока вам тут все покажу, – произнес он и пригласил в коридор дома, где жил со своей подругой Присциллой Чан. – Еще раз спасибо, что пришли. Я очень рад встретиться с вами в моем доме. Знаете, я не хотел, чтобы нас вместе видели в кампусе. А то сразу решат, что что-то происходит. – Он рассмеялся и посмотрел на Эва.

– Понимаю, – ответил Эв и вернул ему улыбку. У него не было настроения долго любезничать.

Отношения между Facebook и Twitter окончательно превратились в прохладные. И теперь они пытались решить проблемы, скорее всего, неразрешимые. В среду, 23 июня 2010 года, в 15:00 – то есть еще за пару недель до этого – Джош Элман, разработчик Twitter, выложил новый инструмент – «Найди и следи», позволявший пользователям Twitter находить в нем своих друзей по Facebook и фолловить их. Но через несколько секунд новый инструмент перестал работать.

Элман, умный, круглолицый разработчик, пришел в Twitter после почти двух лет работы в Facebook, поэтому сразу понял, что произошло.

– У нас проблемы, – сказал он Эву и Голдмэну, вбежав в кабинет к Эву.

– Ты уверен, что они нас отключили? – спросил Эв, услышав новости. – Это не наш баг?

– Не-а. Они отключили нас, – уверенно ответил Элман. – Наше приложение еще живо на Facebook, но они отключили вызов «френдз-точка-гет», он возвращает нам ноль, – заговорил он языком программиста. Другими словами, Facebook поменял замки на двери, по крайней мере для Twitter, заблокировав доступ к списку друзей на сайте, хотя тысячи других сайтов прекрасно пользовались тем же самым Rolodex.

IT-журналисты тут же заметили новый инструмент и принялись тестировать его, а когда он сломался, начали показывать пальцем на Twitter. Поэтому следующие несколько часов компания провели в интенсивной публичной перепалке с Facebook.

«Мы полагаем, что проблемы со стороны Facebook», – объявил Twitter на сайте компании, дав публичную пощечину Facebook. Facebook ответил что-то вроде «ай-яй-яй, глупая техническая заминка, мы работаем вместе с Twitter над устранением проблемы».

Но на самом деле имела место «полная лажа», как выразился Голдмэн, когда прочитал ответ Facebook. Топ-менеджеры Twitter предполагали, что Facebook недоволен новым инструментом, но им и в голову не приходило, что вторая компания просто убьет его в момент появления на свет. Еще раньше, на той же неделе, на совещании менеджмента в Twitter было решено показать Facebook будущий инструмент. Некоторые возражали против принципа «просить прощения, а не разрешения», но Голдмэн решил связаться с техническим директором Facebook Бретом Тэйлором, с которым они раньше вместе работали в Google.

– Мы не хотим, чтобы вы это запускали, – сказал Тэйлор Голдмэну по телефону. – Вы крупная компания, и мы хотим развивать с вами отношения в дальнейшем.

– Отлично, мы тоже хотим хороших отношений, но мы хотим запустить эту штуку, – парировал Голдмэн, отметив, что Twitter использует только публичные связи, которые Facebook делает доступными всем. – Мы просто хотели вас предупредить, что мы его выпускаем, – продолжил Голдмэн.

Этот ответ крайне расстроил Тэйлора, разговор быстро стал жарким и зашел в тупик.

Марк и остальные менеджеры Facebook в то время находились в Барселоне на конференции. Генеральный директор Facebook дал четкие указания отключить Twitter в ту же секунду, как будет запущено приложение.

Такова была ситуация на момент визита к Марку.

– Вот наша студия, – говорил тот, когда они шли по крохотному дому мимо комнаты с голубыми стенами. Там стояли два деревянных стола, стульев не было, и только в левом углу комнаты приютилась одинокая кожаная оттоманка. – Я пригласил сюда дизайнеров из Facebook, и они раскрасили комнату, – с гордостью добавил Марк, приглашая в скромную желтую кухню. Черная мраморная столешница была практически пуста.

– Ты только что сюда переехал? – спросил Голдмэн.

Марк остановился и посмотрел Голдмэну в глаза.

– Нет, – ответил он слегка сконфуженно. К счастью, в дверь постучали. Это прибыла остальная команда менеджеров Facebook.

Эв прекрасно понимал, насколько неприятным будет разговор. Он уже находился в подобной ситуации, когда полутора годами ранее Facebook попытался купить Twitter.

Все направились в гостиную, где не хватило сидячих мест. На публике Марк с подчеркнутым пренебрежением относился к 140-символьному конкуренту. Однажды в кругу друзей он сказал, что Twitter – такая «помойка, словно они в клоунской машине едут на золотую шахту и проваливаются туда». Но все-таки компания начала его беспокоить. В недавнем интервью блогу «Facebook Изнутри» Марк признал: «Я смотрел на их рост и думал: если он продлится 12 или 18 месяцев, то они смогут нас перегнать». Но затем снизил пафос своих опасений: «Оказалось, что их рост во многом искусственен. К ним выросло внимание прессы, и это привело к всплеску за короткий период времени». Правда, лишь отчасти. Twitter и сейчас рос невиданными прежде темпами. Дело не ограничивалось появлением у Опры, упоминанием в Time и на чемпионате мира по футболу, первополосной статьей в New York Times или связью с революционными настроениями. Количество новых регистраций не продолжалось ни на минуту. Каждую неделю Twitter устанавливал новые рекорды.

И вот Facebook отключил новейший инструмент Twitter, а Марк связался с Эвом и предложил встретиться, чтобы разобраться, как «дальше работать вместе».

Когда все вошли в гостиную, Марк сел первым, а остальные тут же заняли ближайшее сидячее место. В результате этой странной игры Марк и Эв оказались рядом. Встреча получилась очень теплой. Марк, Тэйлор, Дэн Роуз (директор по бизнес-развитию Facebook) и главный юрист компании предложили несколько путей, по которым Facebook и Twitter могли бы сотрудничать. Они использовали такие слова, как «возможность», «конструктивный» и «партнерство». Раз в несколько секунд Марк поворачивал голову и в упор смотрел на Эва, сидевшего буквально в 30 сантиметрах от него.

Марк объяснил: люди, пришедшие на Facebook, чтобы посмотреть страницы с профилями других пользователей, составили большую часть трафика сайта. Новостная лента Facebook, или «таймлайн», используется ими только как трамплин, чтобы заставить человека зайти на страницу с профилем.

– Наш опыт совершенно противоположен, – ответил Эв, уточнив, что в Twitter на ленту новостей приходится 90 процентов трафика, а страницы с профилем – только 10 процентов.

– Я знаю, – ответил Марк, который в школе всегда хорошо делал домашнюю работу. – Именно поэтому мне кажется, что у вас отличная штука. Было бы здорово, если бы мы могли… – он сделал паузу, – если бы мы могли сделать что-нибудь с вами в качестве партнеров. Но есть такие вещи, которые возможно делать осмысленно, только если связь несколько плотнее.

Голдмэн тут же повернул голову и посмотрел на Эймака, как бы спрашивая, не было ли это предложением о покупке Twitter. С точки зрения Эймака, пока еще «не считалось».