«Через много лет, – писал Катчер, – когда историки будут изучать наше время, имена Биза Стоуна и Эвана Уильямса будут упоминаться рядом с именами Сэмюэла Морзе, Александра Грэма Белла, Гульельмо Маркони, Фило Фарнсуорта[28], Билла Гейтса и Стива Джобса». Джек упоминался в статье далее, но только походя, как один из создателей Twitter, и не фигурировал на фотографии, сопровождавшей статью. На снимке Биз и Эв смотрят друг на друга, а над ними на ветках сидят пририсованные птички.

Джек не обратил внимания ни на то, что Катчер провозгласил Twitter «парадным входом в интернет», ни на то, что Time назвал Twitter «новым этапом для человечества и связи между людьми», ни тем более на два триллиона твитов, посланных через систему с момента ее основания. Для него было важно только то, что про Джека Дорси в статье только полслова. Не его сравнивали с изобретателем телефона, азбуки Морзе и телевизионным гением.

Биз и Эв вызвали Джека в офис Twitter, чтобы обсудить путаницу, возникшую вокруг рейтинга Time-100. Джек начал громко жаловаться всем причастным к Twitter на безумное давление, возникшее вокруг компании, и на недостаток внимания к нему лично.

Эв редко на кого-либо злился. Управляемая им компания выросла, а он по-прежнему не любил споров и старался любой ценой избегать конфронтации. Но и у него существовала своя точка кипения, и Джек, превратившийся в один большой информационный повод и сам-себе-СМИ, начал его не по-хорошему злить. Совет директоров начало также беспокоить и то, что Джек давал комментарии по вопросам, в которых он мало что понимал, включая внутреннее развитие компании, о котором его никто не извещал. Биза напрягало, что Джек часто говорил, будто именно он является «изобретателем» Twitter – единственным творцом идеи, у которой на самом деле было много отцов.

Джек приехал на встречу. Офис Twitter перестраивался и расширялся. Трио решило поговорить наедине, вдали от любопытных глаз сотрудников с аккаунтами в Twitter. Они пошли в одну из переговорок, в которой как раз шел ремонт. Как только они уселись за длинным прямоугольным столом, Эв сказал Джеку, что тот должен «заморозить» поток информации в прессе, который изливал.

– Это плохо для компании, – объяснил Эв. – Это подает ложные сигналы.

Биз, сидевший между ними, со стороны напоминал зрителя на теннисном матче. Затем Эв также сказал Джеку поправить профиль в Twitter, где было указано, что Джек является основателем и изобретателем Twitter.

– Но ведь я и придумал Twitter, – сказал Джек.

– Нет, не ты, – парировал Эв. – И не я. И не Биз. Люди в интернете вообще ничего не изобретают. Они просто распространяют уже существующую идею.

При последних словах Эва Биз согласно кивнул и предложил схожий комментарий.

Эв сказал Джеку, что тот не работает в компании уже больше семи месяцев, но по-прежнему считает Twitter сервисом по обновлению статусов, хотя он уже давно стал чем-то совершенно иным. Он напомнил Джеку, что тот видел компанию как реализатора идеи статуса, ответа на вопрос: «Что ты делаешь?» – тогда как Эв считал Twitter ближе к идее блога, в котором рассказывается, что происходит. Для Джека он был прежде всего местом, где можно рассказать о себе – о Джеке. Для Эва Twitter – это место для рассказа о других.

Но Twitter продолжал развиваться по пути, который не предначертал ни один из них. Ранние дискуссии о сервисе, которым пользуются для того, чтобы поделиться своим статусом, теперь были стерты новой ролью Twitter как круглосуточной новостной службы и сети источников, на которые ссылаются новостные издания. И что более важно, службой отражения того, что видят люди в реальной жизни. Удостоверение «пресса» и должность «журналист» теперь заменены смартфоном и аккаунтом в Twitter.

Но Джек был слишком подвержен эмоциям, чтобы внять резонам Эва. Он считал, что его выпихнули из компании в результате переворота, сделанного во имя борьбы за власть и влияние. Если он хочет говорить, что изобрел Twitter, он так и будет делать. И чем крупнее становилась компания, тем больше жаждал Джек вернуться на трон.

И даже сидя за ужином рядом со ста самыми влиятельными людьми в мире, Джек никак не мог забыть, что именно Эва, а не его представили как CEO Twitter. Что именно Эв, а не Джек сидит за столиком № 2. Что именно Эв находится в нескольких метрах от первой леди Соединенных Штатов Америки, которая говорит на сцене в микрофон – об инновациях, предпринимательстве, глядя при этом прямо на Эва, а не на него, Джека.

Эв.

А не Джек.

Государственный секретарь США Хиллари Клинтон терпеливо ждала, когда Алек Росс, ее главный советник по инновациям, закончит рисунок в своем блокноте.

Она сидела на диване, обитом шелком цвета морской волны, в дальнем кабинете Государственного департамента. Огромная хрустальная люстра свисала с потолка. Каждая деталь комнаты украшена белым молдингом: двери, окна, а также имитирующие свечи лампы, ввинченные в стены.

Нарисовав на страничке несколько геометрических фигур, Росс перестал хаотично двигать ручкой и сделал паузу, разглядывая свой шедевр. Одобрительно кивнул сам себе, ухмыльнулся и протянул страничку госсекретарю.

Если бы кто-то в этот момент попал в комнату, он подумал бы, что люди играют партию в «пикшионери [29]», в которой участвует и самый высокопоставленный американский дипломат. Разумеется, это было не так.

Пока Клинтон изучала рисунок, в комнате установилась тишина. Сцена словно позаимствована со старой картины, висящей в Национальной галерее буквально в нескольких кварталах. Если не знать изображенных в лицо, то далеко не сразу неподготовленный зритель смог бы установить, в каком веке происходит действие. Клинтон окружали исключительно советники по технологиям и инновациям, однако на небольшом овальном журнальном столике из дуба не имелось даже ни одного мобильного телефона. Ни одного ноутбка или планшета. Большое подарочное издание и небольшая декоративная бежевая чаша.

Все личные гаджеты группы были выключены и сложены в десяти метрах отсюда за двустворчатыми дверями кабинета госсекретаря. Любые устройства строго запрещены внутри сверхсекретной зоны. Только бумага. Все для того, чтобы никто не мог тайком записать важный разговор или сфотографировать сверхсекретный документ.

Именно поэтому Росс изображал Twitter на листочке бумаги, объясняя госсекретарю Клинтон на пальцах, как он работает.

– Люди печатают то, что хотят сказать, в этом прямоугольнике, – произнес Росс, показывая на верхнюю часть листочка. – Затем отправляют твит, нажав вот на эту кнопку, – продолжил он, показывая на правую часть рисунка. – А затем текст рассылается по всем фолловерам, которые, в свою очередь, могут поделиться со своими друзьями.