Мужчина ворчит себе под нос, убирая кухню.

— Как она устроилась? Ей лучше? — спрашивает он, даже не глядя в мою сторону.

— Она счастлива, Филипп, — уверяю я его.

— Хорошо, — бормочет он, вытирая руки полотенцем. — Спасибо, что заботишься о ней. Кажется, она действительно любит тебя.

— И я люблю ее. — Я беру стакан с водой и делаю глоток, после чего говорю. — Я ухожу. Вернусь позже.

Он просто кивает, когда я выхожу из кухни. Я одет в свой обычный черный костюм и, выходя из дома, беру свою сумку, которую оставил в фойе.

Поместье Ру находится недалеко от дома семьи Ками.

После проверки системы безопасности компании стало ясно, что я не смогу попасть в здание его компании. Охрана чертовски жесткая. Так что у меня осталось только два варианта. Либо я убираю его во время поездки, что не сделает это личным делом, как просила Ками, либо убиваю его у него дома.

Я выбираю вариант с домом, чтобы не торопиться. К счастью, Ру живет один. Похоже, он усвоил урок после своего четвертого развода.

Я паркую внедорожник в паре миль от особняка Ру и, подхватив спортивную сумку, вылезаю из машины.

Уже больше одиннадцати, и улица пуста, когда я прохожу небольшое расстояние до углового дома. Под покровом темноты я перебрасываю сумку через стену и, подтянувшись, быстро перепрыгиваю через нее, приземляясь на корточки.

Я расстегиваю молнию на сумке, достаю Heckler & Koch и прикрепляю глушитель. Достав KA-BAR и кобуру, я прикрепляю их к поясу, а затем застегиваю молнию на сумке.

Поднимаясь на ноги, я оставляю спортивную сумку у стены и крадусь к задней части дома.

Раздвижные двери широко открыты, и в доме горит свет. Жизнь в закрытом поселке заставляет людей терять бдительность. Поскольку он живет в том же районе, что и Ками, я смог узнать расписание охранников и знаю, что они не будут патрулировать территорию еще минут тридцать.

Я не уверена, в какой комнате будет Ру, и, проскальзывая в двери, быстро подхожу к стене и прижимаюсь к ней всем телом. На мгновение замираю и прислушиваюсь, нет ли какого-нибудь движения.

Ничего не слыша, я прохожу через гостиную и поднимаюсь по лестнице.

Внезапно Ру кашляет, давая мне понять, где он находится. Держа пистолет наготове, я подхожу ближе к комнате, в которой он находится, и когда появляюсь в дверях, он даже не поднимает головы.

Тупой ублюдок.

Я вхожу внутрь, и он поднимает голову, смотрит на бумаги, которыми занят, затем снова поднимает взгляд. Его глаза становятся круглыми, как блюдца, и он пытается вскочить со стула, но ему удается только упасть на задницу.

— Мистер Левин, подождите. Подождите!

Я опускаю пистолет и качаю головой в сторону мужчины.

— Хорошо, я подожду.

Он, наконец, поднимается на ноги и, дрожа как осиновый лист, дико оглядывает комнату.

— Я могу вам заплатить.

Я качаю головой.

— Это был бизнес.

Я вздыхаю и делаю шаг вглубь комнаты.

— Я рад, что ты знаешь, почему я здесь. Это сэкономит мне время на объяснения.

Я внимательно смотрю на человека, убившего Мориса, затем говорю:

— Я здесь от имени Камиллы Дюбуа.

Его лицо бледно, вся кровь отхлынула от него.

— Я могу заплатить вдвое больше, чем она платит вам, — пытается он выторговать себе жизнь.

— К сожалению, не можешь. Я оказываю услугу своей невесте.

— О Боже, — всхлипывает он.

Вот почему я не люблю убийства с близкого расстояния и личные убийства. Они всегда мочатся и пытаются заключить сделку. Это не мой стиль. Точный выстрел с дальнего расстояния намного лучше.

Я планировал немного помучить его, но теперь, когда я лицом к лицу с этим ублюдком, я просто хочу покончить с работой, чтобы вернуться к Ками.

Нуждаясь в ответе на один вопрос, я спрашиваю:

— Ты был ответствен за нападение на пентхаус Камиллы?

Он неуверенно кивает.

— Я могу объяснить. Давайте поговорим как разумные люди. Я уверен, мы сможем заключить сделку, которая будет выгодна нам обоим.

Подняв руку, я направляю глушитель на Ру.

— Морис был хорошим человеком, и тебе следовало хорошенько подготовиться, прежде чем убивать его. Ты бы знал, что нельзя совершать такую глупую ошибку.

— Он собирался…

Я нажимаю на спусковой крючок, всаживая пулю ему в горло. Мгновение я наблюдаю, как он хватается за шею, пока из отверстия хлещет кровь, затем я делаю еще один выстрел прямо ему между глаз.

Я снова вздыхаю.

— Всего этого можно было избежать, но тогда у меня не было бы Ками. — Я подхожу ближе к телу и делаю еще один выстрел ему в висок, дабы убедиться, что этот ублюдок чудом не выживет.

Закончив работу, я выхожу из дома тем же путем, каким вошел, и кладу оружие обратно в спортивную сумку. Я перебрасываю сумку через стену, а затем перелезаю через нее сам.

Вернувшись к внедорожнику, я завожу двигатель и еду обратно к дому Ками.

Теперь, когда эта глава закрыта, мне осталось сделать всего одну вещь, и тогда я смогу спокойно жить с Ками.

Ну, настолько спокойно, насколько это возможно для ассасина.

Глава 38

Ками

Я практически подпрыгиваю от волнения, наблюдая за приземлением самолета, и в тот момент, когда он останавливается, я подхожу ближе.

Двери открываются слишком долго, и когда Макс наконец появляется, я бросаюсь вперед.

У подножия лестницы я утыкаюсь ему в грудь и обнимаю до боли в сердце.

— Боже, я так по тебе скучала.

Он хихикает, когда прижимает меня к своему телу.

— Прошла всего пара дней, детка. Но мне нравится теплый прием.

— Все прошло хорошо? — Спрашивает Николай позади меня.

Ветровы были идеальными хозяевами, и я узнала Эбигейл немного лучше. Она ненамного моложе меня, и я надеюсь, что в будущем мы сможем подружиться.

Макс отстраняется от меня, чтобы пожать руку своему другу, отвечая:

— Да, это было легко. — Он переводит взгляд на меня. — Цель уничтожена.

Накатывает волна эмоций, и осознание того, что Фабиан Ру заплатил за то, что он сделал с нами — за убийство моего отца, — дает мне еще и чувство справедливости, в котором я отчаянно нуждалась.

Это завершение.

Макс быстро притягивает меня обратно в свои объятия, и через секунду из меня вырывается всхлип. Впервые с тех пор, как не стало моего отца, я плачу не от горя, а от сильного облегчения.

— Спасибо, — шепчу я, пытаясь восстановить контроль над своими эмоциями.

Макс осыпает поцелуями мои волосы и крепко прижимает меня к себе.

— Не за что, детка.