на убийц Эсмариса. И под «безжалостной» я имею в виду, что мне никогда не доводилось видеть ничего подобного.

Я могла себе представить. Никто не умел устраивать охоту так, как это делали треллианские лорды, меняя безупречно белые наряды на кроваво-красные. Кровопролитие стало для них ритуалом, которым они жили, дышали. И у Азина имелась более веская причина, чем у кого бы то ни было, встать на путь кровавой охоты.

Эсмарис несколько раз порывался отречься от собственного сына. В последний раз, когда тот заезжал в поместье, у них с Эсмарисом случился громкий спор у всех на виду, проходивший в такой ярости, что в конце Азина выбросили за ворота без одного глаза.

Заслужить признание и уважение Азину всегда не давала хорошо всем известная нелюбовь к нему собственного отца. Но со смертью Эсмариса у него появилась возможность обрести почтение, которое полагалось ему по праву рождения, без помех со стороны отца. По крайней мере, пока он сможет показывать свою силу и целеустремленность.

– Я побывал в поместье дважды, – продолжал Зерит. – Первый раз – когда я покидал Трелл вскоре после смерти Эсмариса. И второй раз – на обратном пути, после того как отправил тебе письмо.

Мы свернули за угол.

– В первый раз Азин со своими людьми устроили отчаянную резню среди врагов Эсмариса, убивая без разбору всех, кто мог иметь отношение к его смерти.

Волоски у меня на шее встали дыбом. Азину подвернулась прекрасная возможность – в виде повода – подмять под себя соперничающие семьи. Он затеял очень опасную игру.

– Но потом, когда я навестил поместье несколько месяцев спустя, появились другие проблемы. Поместье столкнулось с ответным возмездием со стороны других лордов. Слухи об этом ходили по всему Треллу.

У меня задрожали руки. С каждым новым поворотом истории перед глазами вставал очередной способ, как мог погибнуть Серел: во время первоначальной бойни, при внутренней чистке или отправлен умирать за амбиции человека, которого презирал.

Мы остановились перед какой-то дверью. Я коснулась руки Зерита, сначала чтобы привлечь его внимание, но потом поняла, что мне нужно за что-то держаться.

– Скажи мне. Ты нашел его? Человека, о котором я просила?

Зерит бросил на меня серьезный, непроницаемый взгляд. Он потянулся к дверной ручке, но пока не поворачивал ее.

– Я сделал все, что мог. Я знаю, что для тебя это важно.

Важно для меня? Мне хотелось кричать. Неужели ты думаешь, что я беспокоюсь о себе?

Все, что случилось, касалось не только меня. Над головами тысяч людей нависла неминуемая угроза.

Мои пальцы невольно сжались так сильно, что я почувствовала, как ногти впились в его мускулистую руку.

– Покажи мне.

Зерит открыл дверь.

Глава 31

Я сжала сердце в кулак так сильно, что не сразу смогла понять, что лежащее изломанное тело на кровати – не Серел.

Человек лежал, отвернувшись от меня и уткнувшись лицом в подушку. Его голову венчала копна медно-рыжих волос, а руки, вытянутые вдоль тела над слоями одеял, были длинными и неуклюжими, в отличие от жилистых, загорелых рук Серела.

Я замерла, не понимая, что я испытываю – разочарование или облегчение. Но какие бы мысли ни начали роиться в голове, они испарились, стоило лежащему в постели повернуть голову и посмотреть на меня.

Я стиснула зубы, чтобы не закричать.

На долю секунды я даже не поняла, что повернутое ко мне лицо принадлежит человеку.

Но он был не просто человеком. Передо мной оказался старый друг.

Я заставила себя проглотить поднявшийся ужас. Мне это удалось, потому что, когда я заговорила, мой голос звучал настолько спокойно и мелодично, что я сама его не узнала.

– Вос, – выдохнула я по-теренски. – Я так рада тебя видеть.

В глазах Воса мелькнуло удивление. Я едва его заметила, в основном потому, что не могла оторвать взгляд от двух зияющих треугольных дыр на том месте, где должен был находиться нос. И от ожога, сморщившего веснушчатую кожу на правой щеке. От шрама, рассекавшего надвое верхнюю губу.

Нет. Надо смотреть в глаза. Они остались прежними.

Точно такими же, какими я запомнила их при последней встрече в конюшнях Эсмариса, когда мне пришлось обмануть его, чтобы выскользнуть.

Вос уставился на меня немигающим взглядом, никак не выказывая, что узнает. Я ринулась через комнату и упала на колени рядом с кроватью. Протянула мысленную нить, чтобы коснуться его разума, пробежаться по воспоминаниям, но меня встретила жгучая волна боли и ярости, настолько сильная, что я едва не сбросила свою маску любезности.

Дыхание Воса, вырывавшееся из дыр на месте носа, участилось. И выражение его лица стало жестче.

– Вос… – Я накрыла его руку своей и даже не вздрогнула, когда нащупала под одеялом только два пальца.

– Что ты здесь делаешь? – Его голос надломился, как треснувшая ветка, со злобным коротким хрустом. – Похоже, ты добралась куда хотела, так?

– Ты тоже. Ты на острове Ара. Теперь ты свободен.

Какое-то время он молчал. Затем ярость окутала его черты огненным покрывалом, мышцы вокруг отсутствующего носа дернулись – появилась гримаса, которая должна была напоминать усмешку, рассеченная губа скривилась. Я всегда любила Воса за его нескрываемую живость – каждая эмоция, даже самая мимолетная, проступала на его лице яркими красками. Теперь его лицо пылало темным гневом и болью.

– Свободен? – выплюнул он. – Ты называешь это свободой?

– Ты находишься под защитой самых могущественных повелителей магии в мире. Они обязательно помогут тебе. – Я одновременно коснулась его руки и разума. – Ты не останешься таким навсегда. Обещаю, что тебя вылечат.

Я надеялась, что не вру ему. В очередной раз.

– Это случилось со мной из-за тебя. – Он отдернул свою руку. – Ты думала о том, что меня ждет, когда солгала мне в тот день? Думала о том, что со мной будет, когда они узнают, что ты сбежала?

Да. Я думала. Ответ комом застрял у меня в горле. Станет ли ему легче, если я признаюсь, или только хуже? И имеет ли это вообще значение?

Глаза жгло от сдерживаемых слез.

– Расскажи мне, что произошло.

– Как ты сама думаешь, что могло произойти?

Пытки. Когда Азин узнал, что Вос был свидетелем и ключевой фигурой той кровавой истории, которую он хотел рассказать миру. Наказание. За недосмотр Воса или предполагаемое предательство. Скорее всего, обе причины. Когда дело доходило до жизни рабов, треллианские лорды не отличались особой щепетильностью.

– Прости, Вос, – прошептала я. – Пожалуйста, прости меня.

Я наклонилась к нему, заглядывая в глубину его янтарных глаз. Мы оказались всего в нескольких дюймах друг от друга, и каждый шрам на его лице резал мне сердце.

– Пожалуйста, скажи мне, что случилось с Серелом? Где он?

Я не думала, что выражение на лице Воса может стать еще яростнее, но это произошло.

– Его послали на войну, затеянную Азином. Еще до того, как схватили меня. До того, как меня начали