– Пойдем.

Правление находилось неподалеку от бараков, в которых заселили студентов. Местные жители с интересом поглядывали на очередную бойкую гвардию, приехавшую к ним на сбор богатого урожая яблок. Женщины с обветрившимися, загорелыми лицами поплевывали семечки и чуть насмешливо рассматривали вновь прибывших.

– Посмотрим, на что годится эта городская молодежь, – заметила одна из них, поправляя сбившийся на затылок платок. – Теперь на дискотеках будет жарко, петухи наши молодые перья поднимут, а вот в садах как было урожайно, так и останется. Разве ж им до качества продукта – у них любовь в голове.

Со студентами приехали четыре преподавателя: двое контролировали биофизиков и двое – филологов. Они устало поглядывали на собравшуюся молодежь, пытаясь призвать ее к порядку, чтобы выступающие перед ними не повышали голос, стараясь перекричать толпу. Здесь, вдали от университетских стен, их авторитет, влияние, профессиональная подготовка подвергались еще более жесткой проверке. Деканат неспроста выбрал именно этих преподавателей: они должны были соответствовать многим показателям, один из них – умение стать своими для этих энергичных молодых людей, чтобы у них сложилось не противостояние, а одна команда. Им предстояло провести вместе целый месяц, и желательно – без всяких эксцессов.

Даша слушала выступление высокого, загорелого мужчины средних лет, который говорил о том, какой удивительный урожай яблок предстояло собрать и сохранить в этом году. Что их лепта в общее дело обязательно зачтется им благодарностью. Он просил сознательно и с энергией молодости подойти к сбору урожая. С улыбкой он обращался к то умолкающей, то гудящей толпе, вряд ли основательно воспринимавшей его речь. С энтузиазмом было воспринято последнее сообщение о том, что сегодня вечером планируется провести дискотеку.

Даша удивленно смотрела на однокурсников. Она не понимала: что такого выдающегося может произойти на танцплощадке маленького отдаленного села и чему можно так неистово радоваться? Месяц вдали от достижений цивилизации. Кому-то хочется от этого отдохнуть, а ей – нет. К тому же к плохому настроению прибавились ощущения от неприятного сна. Даше было не по себе. Благо Женя Федотова оставалась рядом, и ее внимательный, озабоченный взгляд служил поддержкой. Дашу согревало то, что кому-то в этом отдаленном селе есть дело до ее самочувствия. Это было неким проявлением здорового эгоизма, потребности в защите. Здесь, вдали от дома, близких, подруг Даша вдруг почувствовала, насколько она уязвима. Ее совсем не согревала перспектива пробыть в таком состоянии целый месяц, но изменить что-то было не в ее силах.

– Что ты бормочешь себе под нос? – откровенная озабоченность на лице Жени сменилась недоумением и осторожностью.

– Я? – Даша удивилась, что многое, проносившееся в ее мыслях, прорвалось наружу в виде тихого, неконтролируемого бормотания.

– Ты меня шокируешь второй раз за сегодняшний день, – поджав губы, сказала Федотова. Румянец на ее щеках разгорелся ярче обычного. – Ты нормально себя чувствуешь?

– Да, кажется, все хорошо, – Даша устало провела ладонью по лицу, сжав виски. – Все в порядке. Знаешь, я задумалась о своем, вот и все.

Собрание длилось чуть больше получаса. Потом студенты отправились в столовую, где их ждал ужин. Даша не хотела есть. Вермишель давно остыла и лежала на тарелке слипшимся комком. Вареная рыба тоже не вызывала аппетита. Заставив себя выпить стакан сладкого чая, Даша несколько раз откусила хлеб с маслом. Кажет ся, на время отработки кусочек масла и белый хлеб будут самыми большими деликатесами на столе. Но Дашу это огорчало мало. Симку бы сюда, вот уж она точно кривила бы носом и побежала звонить родителям, рассказывая о жутких условиях, в которых оказалась. Она очень красочно умела это делать, так уже было дважды. Жаль, что в третий раз Даша осталась одна, совсем одна. И даже Женя с ее непритворным вниманием не в состоянии заменить ей общения с подругами.

– Пойдем, если ты поела, – услышала Даша голос Жени над самым ухом. Федотова стояла у нее за спиной, склонившись над столом.

– Поела, – вяло ответила Черкасова.

– Тогда пора приводить себя в порядок перед танцами. Хватит хандрить, Даш, – улыбнулась Женя, беря ее за руку. – Это ведь не конец света, правда?

– Мы вряд ли его увидим в этой дыре, – ответила Даша, поднимаясь из-за стола.

В бараке царила суета в ожидании обещанной дискотеки. Девчонки поголовно сидели с маленькими зеркальцами, красили ресницы, губы, подводили тени. Кто-то укладывал волосы «Локоном», а в комнате, где устроилась Даша, Жанна Ковалева покорила всех, достав маленький дорожный утюг и выглаживая на кровати бирюзовое трикотажное платье. Девчонки наблюдали за тем, как она аккуратно водит утюгом, борясь с выгибающимся матрацем. Вскоре, облачившись в наряд и добавив к нему модельные туфли, Жанна окинула всех торжествующим взглядом. Пожалуй, больше никому не пришло в голову захватить сюда вечернее платье.

– Хороша! – кивая головой, сказала Женя. – Ты, Ковалева, вне всякой конкуренции. Оставишь неизгладимый след в сердцах местных джентльменов.

– Завидуйте, – усмехнулась, оставляя колкости без внимания, Жанна и, покачивая бедрами, направилась из душного помещения на улицу. Где-то вдали послышалась музыка. Ковалева обернулась, и в ее маленьких, глубоко посаженных глазах мелькнули бесовские огоньки. – Теряем время!

– Сучка, – тихо произнесла Света Совенко. – Тьфу, пакость. Вот повезло с соседством!

Всем была известна их обоюдная неприязнь, но легкость нравов, пропагандируемая Ковалевой, тоже была бесспорной. В общежитии осталось мало нетронутых ее вниманием и заботой парней. Она никак не могла завести с кем-то из них длительные, серьезные отношения, а со временем это становилось все более проблематичным. За глаза Ковалевой давно дали не очень приглядную кличку Проба. Среди девчонок она тоже не нашла себе настоящих подруг. От нее отмахивались, как от назойливого комара. Но ее это не слишком волновало, она умела во всех ситуациях находить положительный момент. Все мысли ее были заняты поиском идеала, и никакие пересуды не могли остановить ее на этом пути.

– Я не хочу идти, – заявила Даша в последний момент. Ее слова были в большей степени обращены к Жене. Та склонила голову набок и скривила лицо в просящей мине. – Ну, нет настроя, понимаешь? Я вообще редко посещаю такие мероприятия, в исключительных случаях.

– Тогда это тот самый случай, дорогуша. Надо раструсить твое кислое настроение. Ничего не желаю слышать. Идем, я не отстану.

Даша поняла, что ей не отвертеться – плата за проявленное сочувствие и внимание. Через несколько минут она уже стояла неподалеку от танцующей толпы. Женя притопывала ногой и плавно качала бедром в ритм музыке. Ее карие глаза казались черными и сверкали при свете ярких фонарей вокруг танцевальной площадки. Даша улыбнулась, желая, чтобы хоть немного легкого, искрящегося настроения передалось и ей. Все-таки удивительная девушка Женя. Создается впечатление, что в ее жизни никогда не было проблем. Но так не бывает, а значит, она просто умеет отлично владеть собой.