Боль от удара наконец догнала сознание, затуманенное ядом, и Паулина разревелась.

– Ну все, все. – Он поднял ее на руки. – Прости. Больше не буду. А не надо от меня убегать.

– Я хочу домой, – хныкнула она.

– Ты дома.

– У меня нет дома. Я везде чужая.

– Здесь ты своя. Здесь твой дом, здесь тебя любят.

Он уговаривал ее, как маленького ребенка, укладывая в постель. Так жалко ее было в этот момент. Все внутренние страхи пролились слезами в эту ночь.

– Люк выгонит меня, если узнает, что я не его сестра.

– Никто не обидит тебя здесь. Я обещал тебя защищать.

Она широко распахнула глаза и подскочила, снова начав брыкаться. Фортему с трудом удавалось сдержать ее, о вакцине и думать не приходилось. Лихорадочно мелькали мысли – кого позвать на помощь? Хэжина? Люка?

– Лорд Фортем?

В дверях стоял растерянный Градвин. В другое время Фортем бы нарычал за то, что тот лезет без спроса в чужие апартаменты, но сейчас был только рад неожиданной подмоге.

– А я иду, смотрю, принцесса выглянула, потом упала, и что-то ее затащило в комнату… мало ли, думаю. Конечно, в подкроватных монстров я не верю, но нетипичное поведение для Паулины.

– Иди сюда. Достань из моего кармана шприц и введи ей всю ампулу. Она порезалась о мои шипы. Только что была стадия эйфории, сейчас будет агрессия.

Девчонка рвалась на волю, царапалась и пыталась кусаться. Она и так была не самая слабая, а с силами, что дал яд, стала почти неуправляемой, все усилия уходили на то, чтобы ее удержать. Градвин проворно зарядил лекарство и с трудом держал руку, чтобы ввести иглу в вену.

– Нет! – прорычала Паулина.

– Она перебудит так весь дворец.

– Скоро закончится. Сначала жертва испытывает радость и счастье, это защитный механизм яда – чтобы он успел распространиться. Потом агрессию. Потом по идее жертва умирает, но лекарство остановит этот процесс и… в общем, у ее высочества будет веселая ночка.

– Может, отнести ее в медблок?

По мере того как ампула кончалась, Паулина переставала брыкаться и оседала на пол. Фортем вернул ее в постель и успокаивающе погладил по щеке. Пока что девушка была в сознании и отчаянно боялась того, что происходит.

– Спасибо, – кивнул Фортем. – Иди.

– Ей точно не нужно в медблок?..

– Градвин, я тебя прошу, иди куда шел. Я и так умаялся за сегодня. С ней все будет в порядке, надо только пережить действие лекарства.

Спорить с ним парень не решился и мягко затворил за собой дверь. Теперь оставалось только ждать, когда все пройдет и принцесса уснет. Надо сказать, Фортем выдохнул, все же он ни разу не проверял действие яда на хрупкой девушке. Да и вообще на ком-то, кто должен был выжить.

Вот как у нее умудряется отключаться голова? Еще когда они спорили по дороге к Канопусу, Фортем поразился, как легко ей пришло в голову пораниться о его шипы специально. Сейчас она навредила себе не нарочно. Поддавшись искушению, забыв о ненависти, она хотела ответить на его ласку.

Ну и вот… в принципе ответила.

– Отомстила? – усмехнулся он.

Насупилась и промолчала.

– Запомни, принцесса, мстить надо так, чтобы тебе было весело, а врагу – стыдно. И вообще, не умеешь – не берись.

– Куда уж мне до вас.

– Это точно.

На том и порешили. Он внимательно рассматривал девушку, чтобы не пропустить первые симптомы, и подавлял искушение достать эмирт, подключенный к системе, чтобы тот выдал ему все параметры. Если что-то превысит норму, конечно, включится сигнал, но всегда хочется убедиться воочию.

Паулина вдруг сказала:

– Кейра меня ненавидит.

– Не думай больше о Кейре.

– Она не получила работу?

– Нет.

– И уехала?

– Она не могла больше находиться во дворце.

– А если она будет делать пакости издалека?

– Не будет.

Вот почему ей обязательно задавать кучу вопросов? Любопытный нос лезет в каждый вопрос и пытает, пытает, пытает, каждый раз неосознанно расковыривая еще кровоточащую рану.

Вскоре Паулина поняла, что не все так просто, ее затрясло. Поднималась температура, организм вместе с лекарством боролся с ядом. Фортем приложил руку ко лбу девушки и вздохнул.

– Красотка, что сказать.

– Космическая.

– Почему космическая?

– Тамир так сказал.

– Тамира я сошлю на Ханганат.

– Это ревность?

– Это я планами делюсь.

– Вы невыносимы.

– Да ты тоже не подарок.

– У меня температура? Так жарко. – Она нахмурилась и облизнула губы.

– А недавно было холодно. Это реакция на лечение. Лежи и пытайся уснуть, еще немного полихорадит, и потом все пройдет.

– Какой вы травмоопасный.

– Вот веришь или нет, до сих пор никто в подобных условиях не резался.

– Это вы о Кейре?

Он чуть не выругался. Далась ей эта Кейра. Тоже ревнует? У него складывалось ощущение, что они с Паулиной находятся в постоянном тупике, из которого и выход вроде виден, но никто не желает уступать дорогу.

Она облизнула пересохшие губы.

– Хочешь пить?

Слабо кивнула, чуть прикрыв глаза.

Ему неожиданно нравилось вот так сидеть рядом с трогательно беспомощной принцессой. Нравилось, как она жадно пьет из стакана, который он держал, потому что сама из-за дрожи только облилась, пытаясь его взять.

– Не спеши, не спеши. Я у тебя воду не отбираю. Как и, впрочем, все остальное. А ты ежедневно почему-то пугаешься, что тебя выкинут на улицу.

– Я просто понимаю, насколько неустойчивое положение.

Почему-то Паулина всегда сворачивалась клубочком. Сколько ни смотрел Фортем на нее на корабле или через систему наблюдения, чаще всего принцесса спала именно так. Привыкла к холоду? Боялась? Но смотрелось это очень необычно и по-своему волнующе.

– Положение у тебя устойчивее с каждым днем. Не так-то просто обидеть человека, которого полюбил. Люк от тебя без ума, он куда мягче меня, поверь. Но даже если вдруг Люк решит, что ты недостойна его покровительства, всегда сможешь раскрыть свою историю подставной принцессы и заработать на интервью. Ты девка красивая, может, и в актрисы выбьешься.

– Не хочу в актрисы, – насупилась Паулина.

– Ну, как ты поешь, я пока не слышал. Как себя чувствуешь?

– Плохо, – хныкнула она. – Голова болит. И спина. Жарко.