Белый лебедь плавал на черных водах Туонелы. Лемминкяйнен приготовил свой лук. Когда он это сделал, подлый пастух схватил водяную змею, швырнул ее, и змея укусила Лемминкяйнена. Лемминкяйнен не знал магических песен, способных исцелить от яда водяных змей. Он погрузился в мрачные воды реки, его затянуло в водоворот, сбросило с водопада, и в конце концов водный поток принес его в Туонелу. Там запятнанный кровью сын Туони[22] вытащил меч и разрубил его на куски. Он разрубил тело Лемминкяйнена на восемь кусков и бросил их в мрачные воды реки, приговаривая: «Пусть тебя вечно носят черные воды вместе с твоими стрелами и луком, тебя, явившегося застрелить священного лебедя на священной реке».

Помощь Лемминкяйнену могла прийти только от матери. Она ждала его дома и очень тревожилась из-за его длительного отсутствия. Однажды она взглянула на расческу и щетку для волос, которую он оставил дома: она увидела, что кровь застыла между зубьями расчески, кровь стекала со щетки. Она знала, что эта кровь из тела ее сына. Она собрала вещи и отправилась на поиски.

Низины поднимались, когда по ним проходила мать Лемминкяйнена, а высокие горы опускались. Она торопилась в Похьелу. Она подошла к двери и спросила хозяйку Похьелы:

– Куда ты послала моего сына Лемминкяйнена?

– У меня нет новостей о твоем сыне. Я запрягла ему мерина, я приготовила для него сани, и он уехал из моего дома. Возможно, переезжая озеро по льду, он провалился и утонул.

– Ты мне бесстыдно врешь, женщина, – возмутилась мать Лемминкяйнена. – Скажи мне, куда ты отправила моего сына, иначе я разобью все двери Похьелы.

– Я накормила его, я дала ему напиться. Он сел в свою лодку и поехал к порогам, я не знаю, что с ним случилось.

– Ты мне бесстыдно врешь, женщина, – возмутилась мать Лемминкяйнена. – Скажи мне, куда ты отправила моего сына, иначе тебя сию же минуту поразит смерть.

– Я скажу, я скажу тебе всю правду. Лемминкяйнен отправился подстрелить священного лебедя на реке Туонелы.

И мать пошла дальше, по дороге расспрашивая о Лемминкяйнене. Она спрашивала о нем деревья и кусты, она спрашивала тропу, по которой шла, и даже золотую луну в небе. Но только у деревьев и кустов, у тропы и у золотой луны в небе были свои собственные неприятности, и им было некогда следить за сыном какой-то женщины. Тогда мать Лемминкяйнена спросила о своем сыне у солнца в небесах, и солнце ответило, что юноша находится в реке Туонелы.

Тогда мать Лемминкяйнена пошла к кузнецу Ильмаринену. Для нее изготовил он грабли – грабли с медной рукояткой и зубьями из стали – сто локтей была длина тех зубьев, пять сотен локтей была длина рукоятки. К реке Туонелы пришла мать Лемминкяйнена и запела там магическую песню.

Она молила солнце греть так сильно, чтобы стражи Маналы устали: молодые люди уснули, опираясь на рукояти своих мечей, старые уснули, опираясь на свои посохи, люди среднего возраста, копьеносцы, уснули, опираясь на рукояти своих копий. Тогда мать Лемминкяйнена взяла свои грабли и стала прочесывать ими реку против течения. Она сделала это один раз, потом второй. На третий раз грабли вытащили из реки шляпу и чулки ее сына Лемминкяйнена. Тогда она вошла в реку и стала прочесывать ее темные глубины. И грабли своими стальными зубьями извлекли тело Лемминкяйнена.

Многих кусков не хватало, чтобы тело Лемминкяйнена вновь стало целым – половины головы, руки, множества мелких фрагментов. И главное, ему не хватало жизни. Но мать не бросила его обратно в реку. Она снова начала прочесывать граблями глубокую реку Туонелы, сначала вдоль русла, потом поперек. Она нашла руку, затем половину головы, она нашла фрагменты позвоночника и куски ребер.

Она сложила все вместе: кости сошлись, суставы тоже. Она запела магическую песню, моля, чтобы Суонетар спряла жилы и сшила плоть и разорванные сухожилия самой острой иголкой и самой тонкой шелковой нитью. Она запела магическую песню, моля, чтобы Юмала срастил кости. И вот сосуды были сотканы, кости сращены, но в теле юноши все еще не было жизни.

Тогда мать Лемминкяйнена снова запела магическую песню. Она просила пчелу полететь вдаль и найти целительную медовую мазь, которая излечит юношу. Пчела полетела мимо луны в небеса; она пролетела мимо границ Ориона; она пролетела мимо плеч Большой Медведицы и жилища великого творца – Юмала. Там в сосудах из золота и серебра находилась мазь, которая могла поставить юношу на ноги. Пчела взяла ее и принесла матери Лемминкяйнена.

Она натерла тело сына мазью. Она призвала его восстать из мертвого сна. И он встал, и стряхнул оковы тяжелого беспробудного сна, и к нему вернулась речь. А потом он снова пожелал убить священного лебедя, чтобы завоевать наконец невесту. Но мать отговорила его и отвела за собой домой. Там его ждала невеста, которую он завоевал в другом месте и в другое время, – Килликки, Цветок Саари.

Вначале был только зияющий провал, мировая бездна, по одну сторону от нее было место инея и тумана; по другую – место огня. Гиннунгагап, Нифльхейм и Муспелльсхейм – вот что было вначале. Зияющий провал наполнялся прохладными потоками воды, текущими с места инея и тумана, тепло, даваемое местом огня, превращало прохладную воду в иней; из инея появились два живых существа – древний великан Имир и корова Аудумла.

Имир оставался рядом с Аудумлой и пил ее молоко. Из его ног выходили великаны и великанши; род великанов множился. Потом появился еще один род. Однажды Имир заметил, что Аудумла дышит на ледяную скалу и лижет ее своим языком. В том месте, где от тепла ее дыхания и языка лед растаял, он заметил очертания фигуры. Она не была похожа на фигуру великана; новое существо было намного лучше сложено. Вскоре изо льда показалась голова, покрытая шапкой золотых волос. Еще раз взглянув на появляющееся изо льда живое существо, Имир люто возненавидел его за красоту.

А гигантская корова Аудумла продолжала лизать лед. Древний великан Имир возненавидел новое создание так сильно, что готов был убить его на месте, пока оно еще оставалось в плену льда. Но он знал, что, если сделает это, Аудумла больше не станет кормить его своим молоком.

Того, кто появился из ледяной скалы, звали Бури. Бури взял в жены одну из великанш, и у них родился сын. Их сын Бур взял в жены Бестлу, дочь великана Болторна, и у них родилось трое сыновей; они были первыми из эзиров[23], первыми богами.

Их звали Один, Генир и Лодур[24]. Некоторое время они жили в мире и согласии с Имиром и его детьми. Но только их дети множились, множились и дети Имира, и между ними возникла война. Древний великан был убит. Так огромен был Имир, что его кровь хлынула мощным потоком, в котором утонули все его сыновья, кроме Бергельмира. Когда полилась кровь, он вместе с женой находился в лодке, которую долго несло потоком, пока не прибило к месту, названному Йотунхеймом; от них пошел род великанов, и в том месте они жили.