он сразу откроет множество богатых, никому не ведомых земель. Пока он будет плавать по Тихому океану и открывать новые земли, король с помощью иностранных государей раздавит революционеров, вернет дворянам их земли, и все пойдет по-старому. Возвратившись, адмирал д’Антркасто будет пользоваться славою великого мореплавателя до конца своих дней.

И он немедленно решил использовать все свои связи, чтобы его назначили главой отправляющейся в Тихий океан экспедиции. Связи у него были огромные. В морском министерстве еще сидели старые королевские чиновники. Мысль отдать оба корабля под начальство адмирала д’Антркасто им очень понравилась.

Адмирал выбрал себе помощников — таких же монархистов, как он сам. Капитаном брига «Надежда» он назначил своего приятеля, Гюона де Кармадека. А старшим лейтенантом на фрегате «Поиск» был лучший друг адмирала, маркиз д’Орибо. Так же он подобрал и всех остальных офицеров. Сторонниками революции на обоих кораблях оказались только простые матросы да ботаник Ла Биллардьер, сопровождавший д’Антркасто по постановлению Географического общества.

Лето 1791 года ушло на сборы в путь. Это лето было полно бурных событий, и д’Антркасто торопился. Король сделал попытку бежать за границу, чтобы стать во главе эмигрантов, подготовлявших войну. Переодетый лакеем, он вместе со своей семьей тайно выехал из Парижа в старой карете и помчался по направлению к границе. Но недалеко от границы местные жители узнали его, задержали и отправили обратно в Париж. Народ волновался и требовал низвержения короля-изменника. Якобинский клуб, в котором собирались революционеры, составлял петиции, воззвания, призывал к борьбе. Ходили толки о провозглашении республики. Положение сторонников старого режима с каждым днем становилось все хуже.

И д’Антркасто спешил. 28 сентября 1791 года «Поиск» и «Надежда» под начальством адмирала д’Антркасто вышли из Бреста в открытое море на розыски кораблей Лаперуза, покинувших этот порт шесть лет назад.

На вершине Тенерифского пика

Едва берега Франции скрылись из виду, как всем стало ясно, что адмирал д’Антркасто не потерпит у себя на корабле разговоров о революции. Сразу же было строго запрещено всякое обсуждение политических событий. Обращение офицеров с матросами круто изменилось. Они не называли их больше гражданами, как в Бресте, они кричали на них и за малейшее непослушание сажали в карцер. Часто устраивались молебны, на которых экипаж должен был просить Бога даровать долголетие папе римскому и французскому королю.

В середине октября «Поиск» и «Надежда» прибыли к острову Тенериф. Ла Биллардьер решил во что бы то ни стало взобраться на вершину пика.

— Меня письменами дьявола не остановишь, — говорил он. — Монерон и Ламанон слишком полагались на своих проводников. А мне проводники не нужны.

В спутники себе он выбрал здоровенного матроса, и они вдвоем налегке отправились в путь. Для восхождения они воспользовались не тем склоном пика, по которому карабкались их предшественники, а противоположным. Это очень удлинило дорогу, потому что два дня им пришлось проблуждать у подошвы горы, но зато выбранный ими склон оказался гораздо более пологим.

Добравшись до соснового леса, путешественники вступили в полосу густого тумана. В двух шагах они не видели друг друга. Туман этот был большой тучей, нависшей над островом. Усталые, озябшие, промокшие до костей, они взбирались все выше и выше и наконец выбрались из тучи. В синем небе над ними сверкала лысая острая вершина пика. Под ними клубилось облако, похожее на клокочущий океан.

— Глядите! Глядите! Нас здесь сторожат великаны, — в страхе закричал матрос. — Недаром испанцы внизу говорили, что вершина этой горы заколдована.

Ла Биллардьер обернулся. В первую секунду он и сам был испуган. В воздухе под ним реяли два огромных великана ростом в километр.

— Это наши тени! — вскричал ученый, оправившийся наконец от изумления. — Наши тени легли на облако. На таких исполинских горах это часто случается. Видишь, я поднимаю ногу — и великан поднимает ногу, я поднимаю руку — и великан поднимает руку.

Действительно, великан поднял сначала ногу, потом огромную руку. Матрос рассмеялся и принялся прыгать, заставляя своего огромного двойника принимать самые забавные позы.

Налюбовавшись этим веселым зрелищем, путники полезли дальше. Часто отвесные скалы преграждали путь, но всякий раз им удавалось найти какую-нибудь боковую тропинку, по которой можно было двигаться вверх. Смельчаки карабкались на четвереньках по каменным карнизам, боясь глянуть вниз, в пропасть, с разбега перепрыгивали через ущелья.

Лес кончился. Кругом были мох да камни. На многих камнях они находили высеченные гуанчами надписи. Ла Биллардьер тщательно перерисовывал их к себе в тетрадку.

После четырехдневного восхождения, несмотря на все трудности, им удалось — первыми из всех европейцев — достигнуть вершины Тенерифского пика.

Три дня спустя, полумертвые от голода и усталости, путешественники вернулись на «Поиск». Путешествие к вершине горы заняло больше недели.

Честолюбие и упрямство

23 октября корабли д’Антркасто покинули остров Тенериф и направились к мысу Доброй Надежды — самой южной оконечности Африки.

17 января 1792 года «Поиск» и «Надежда» вошли в гавань Капштадта.

В гавани стоял большой торговый английский корабль «Сириус». Он уже готовился к отплытию и поднимал паруса. Увидев входящие в гавань французские корабли, командир «Сириуса» капитан Гэнтер решил посетить адмирала д’Антркасто. Таков был обычай: капитаны судов, стоящих на одном рейде, наносят друг другу визиты. И едва французы бросили якорь, как на «Поиск» явился капитан Гэнтер. Он привез адмиралу в подарок ящик вина.

Д’Антркасто, человек надменный и гордый, встретил гостя учтиво, но холодно. Капитан Гэнтер попробовал завязать разговор, но д’Антркасто отвечал односложно и с явной неохотой. Тогда замолчал и Гэнтер. Просидев полчаса в адмиральской каюте почти не разговаривая, английский капитан попрощался.

Ла Биллардьер вышел его провожать.

— Скажите, какая цель вашего плавания? — спросил его на палубе англичанин. — Если это, конечно, не тайна…

— Совсем не тайна, — ответил Ла Биллардьер. — Мы отправлены на розыски пропавших кораблей Лаперуза. Попутно мы рассчитываем заняться научными исследованиями и открытиями.

Капитан Гэнтер задумался, ничего не сказал, сел в шлюпку и отчалил. Через полчаса «Сириус» покинул Капштадтскую гавань и отправился в Англию.

Д’Антркасто поехал в город, чтобы посетить голландского губернатора. Вернувшись на «Поиск», он вызвал к себе капитана Гюона де Кармадека и Ла Биллардьера.

— Господа, — сказал д’Антркасто, — губернатор передал мне письмо, оставленное для меня одним французским судном месяц назад. Письмо это необходимо обсудить. Вот оно.

«Адмирал!

В Калькутте мне сообщили очень важное известие. Некий Гэнтер, капитан английского торгового судна „Сириус“, плывя в прошлом году мимо островов Адмиралтейства, видел там островитян, одетых в мундиры моряков французского флота. У меня явилась мысль, что несчастный капитан Лаперуз