После душа Нина почувствовала себя лучше, давая себе очередное обещание провести этот вечер иначе. С утра она была уверена, что справится со своими страхами и все постепенно станет на свои места. Чтобы както занять себя, Нина включила телевизор, взялась за уборку. Квартира давно нуждалась в этом. Вещи валялись где попало, серый слой пыли на мебели, потерявшие яркие краски ковры, грязные стекла окон, нечищеная печка на кухне. Нина решила, что быстро справится с беспорядком. Но когда она взглянула на часы, то очень удивилась. Оказывается, прошло два часа, а она еще не закончила. После наведения порядка в спальне, гостиной и коридоре с разбитым телефоном Нина принялась за уборку на кухне. Открыв пенал, перебрала банки с вареньем. Снова стало тоскливо: она вспомнила, как Геннадий любил есть крупные янтарные абрикосы, прозрачные и сочные. Она варила это варенье очень вкусно – мама приобщала ее к кухне давно. Никаких проблем – Нина считала себя отличной кулинаркой. Теперь все ее шедевры останутся без щедрых похвал того, для кого предназначались.

– Ты даже не представляешь, как я не люблю есть сладости одна, – тихо сказала Нина. – Они теряют свой вкус. Впрочем, это ли важно?..

Нина закончила уборку, удовлетворенно вздохнула. В какой-то момент ей показалось, что эта чистота – средство от хандры. В такой обстановке она тоже обязательно будет выглядеть соответственно. Пробуждение на полу, запах перегара в комнате – с этим нужно завязывать.

Первая чашка кофе за день подарила Нине заряд бодрости. Горячий напиток показался необыкновенно вкусным. Вторая чашка с кофе так и стояла на столе. Поглядывая на нее, Нина решила, что пора бы обзавестись знакомыми, которых можно приглашать домой. Друзья Соболева забыли о ее существовании, а своих у нее в этом городе не было. Может быть, ожидание гостей тоже станет своеобразной терапией от хандры. Правда, для того чтобы тебя окружали нормальные люди, нужно искать встречи с ними не в пьяном угаре за стойкой бара. Нина приложила руку ко лбу, шумно выдохнула. Она сама обрекла себя на такую жизнь. Единственный новый человек за последнее время – Дима. И тут Нине захотелось позвонить ему. Она уже не раздумывала над поводом. Просто набрала номер и долго держала трубку. Никто не желал подходить к телефону. Она поняла, что Дима не преувеличивал, говоря, что соседи редко откликаются на телефонные звонки. Тогда Нина быстро переоделась, подобрала волосы, взглянула на себя в зеркало перед выходом – она впервые за эти месяцы осталась довольна увиденным. Улыбнувшись своему отражению и закрыв дверь, Нина торопливо спустилась по ступенькам.

Она быстро нашла Димин дом. Попросив водителя остановиться неподалеку от него, зачем-то посмотрела вслед отъезжающему такси и только после этого медленно зашагала к нужному подъезду. Нина предвкушала, как удивленно вытянется лицо Димы. Как он сначала всем своим видом покажет, что обижен, но потом снова станет восторженным и гостеприимным. Она пригласит его поужинать и не выпьет ни капли спиртного – только сок, томатный или апельсиновый. Это начало возвращения к нормальному существованию. Нине хотелось, чтобы свидетелем этого стал этот странный юноша.

На лавочке, как обычно, восседали старушки. Они о чем-то беседовали, но увидев Нину, поднимающуюся по ступенькам, замолчали. Она спиной почувствовала на себе их взгляды, борясь с желанием оглянуться. Закрыв за собой дверь, Нина облегченно вздохнула. На лестничной площадке со знакомой дверью она остановилась, перевела дыхание. Потом подняла голову и увидела несколько звонков с надписями. Каждая – фамилия и указание количества звонков. Нина задумалась – она знала только имя. Хорошенькое дело, не паспорт же ей было у него требовать! Стоя в нерешительности, она услышала звук открываемой двери. Нина решила, что поздоровается с выходящим из нее и смело зайдет в темный коридор.

На пороге оказалась старушка с редкими, седыми волосами, подобранными в тощий хвостик сзади. Она взялась за ручку двери, пытаясь закрыть ее за собой, но Нина остановила ее:

– Здравствуйте, – она старалась говорить как можно дружелюбнее. – Разрешите мне войти.

– А вы к кому? – сощурив подслеповатые глаза, спросила старушка.

– К Диме.

– Не получится.

– Почему?

– Нет Димы, – старушка настойчиво отвела руку Нины от двери, закрывая ее.

– Он, наверное, уехал рисовать в парк? Вы, случайно, не знаете, где он обычно работает?

Старушка как-то странно посмотрела на Нину. Ее бледные губы беззвучно зашевелились, в глазах появился уничтожающий блеск. Нина отшатнулась, словно этот взгляд обладал физической силой.

– Его вообще больше нет, – чуть пришепетывая, произнесла старушка.

– Что вы мне голову морочите! – взорвалась Нина. Она чувствовала, как портится ее настроение, и все из-за этой противной маленькой старухи, сверлящей ее своими голубыми глазками. – Как его фамилия, черт возьми? Я позвоню столько, сколько нужно! Отвечайте!

– Не кричи на меня, – отмахнулась старушка, направляясь к ступенькам лестницы. Оглянувшись, сказала еще тише: – Вчера он выпрыгнул из своего окна.

– Что?!

– Не спасли его, вот что. Завтра похороны. Так что приходи завтра.

– Не может быть…

– В жизни всякое бывает, – старушка снова пристально посмотрела на Нину. – Приходи, а то у парня получатся самые немноголюдные похороны. Ни отца, ни матери, ни друзей… А ты ему кто? Что-то мне твое лицо знакомо. Вчера следователь приходил, просил, чтобы мы сообщали обо всех, кто будет спрашивать Диму. Ты кто?

– Я ему никто, – ответила Нина.

– Зачем же пришла?

Нина, не отвечая, опустила глаза. Она ждала, что вот-вот предательский комок станет в горле, мешая говорить, дышать, но ничего такого не происходило. Она перестала реагировать на происходящее, словно это ее совершенно не касалось. Параллельная жизнь, в которую случайно попало ее второе «я».

– Зачем пришла? – повторила вопрос старушка.

– Теперь это не имеет значения, – прошептала Нина, медленно проходя мимо остановившейся на ступеньках старушки.

– А я вспомнила, где видела тебя, – сказала та ей вслед. – Твой портрет у Димы в комнате. Он лежал на его кровати. Все-таки, хоть и странный он был, но хорошо парень рисовал. Похоже получилось, очень похоже. Ты не хочешь подняться и посмотреть?

Нина ускорила шаг, слова, раздававшиеся сверху, казались раскатами грома. От них хотелось поскорее спрятаться или хотя бы присесть, закрыв уши. Но старушка все говорила, говорила. Голос ее сбивался оттого, что она попыталась догнать Нину. Ей это не удалось. Выбежав из подъезда, девушка помчалась по улице, быстро свернув за ближайший угол. Она бежала, не разбирая дороги, не чувствуя усталости, не чувствуя ничего. Она едва переводила дыхание, в груди кололо, ноги становились ватными, но Нина упрямо бежала. Ей было нужно поскорее оказаться подальше от злосчастного места. До сих пор услышанное не укладывалось у нее в голове. Единственное, в чем она была уверена: ее отказ подтолкнул Диму к этому последнему шагу. Наверняка его неустойчивая психика не выдержала очередного удара. И этот удар нанесла она. Она убила его…