А раз уж теперь даже ФБР полагает, что Андерсон пошуровал в вещдоках и подделал подписи в официальных документах, то ему наверняка еще яростнее захочется доказать всем вокруг, что я по-настоящему плохой мальчик.

Казалось логичным, что он захочет обвинить меня в хранении наркотиков. Он уже написал об этом в рапорте, и если он сможет это «доказать», то не просто отправит меня в тюрьму, но и восстановит свое «честное» имя.

Чем больше я об этом думал, тем больше верил: Андерсон подкинет мне «пропавшие» наркотики – и дело с концом. Просто (что ему на руку) и эффективно. Даже если все догадаются, что наркотики он мне подбросил, никто ничего не сделает. Я кивнул. Да, так он и поступит, если узнает, где я. Если. Пока ему это не удалось и, надеюсь, не удастся. Тогда и сделать он ничего не сможет.

Я отбросил тревогу. Андерсон не так опасен, как те, кто пытался меня взорвать. С ними шутки плохи, ведь они не погнушались подорвать вместе со мной целую гостиницу и всех, кто оказался рядом. Людям Рауля могло не повезти один раз, но они обязательно предпримут еще одну попытку, и наверняка очень скоро. Но как? У меня было недостаточно информации, чтобы предсказать их следующий шаг. Я понятия не имел, на что они в самом деле способны и сколько их… Знал только, что бомба была огромная, а отсюда следует, что на хвосте у меня не самые жизнелюбивые парни и они не остановятся ни перед чем, чтоб от меня избавиться.

С другой стороны, их знает Брайан. К тому же у него есть машина, которая обладает чудодейственной способностью возить людей в места, где есть еда. Я уцепился за эту мысль и, позвонив Брайану, попросил за мной заехать. Спустя полчаса мы сидели вместе в тихой уютной закусочной в Хомстеде.

– Насколько я знаю, мясной рулет здесь отменный, – поделился Брайан. – Если ты, конечно, любишь рулеты.

– Люблю, – ответил я, и при одной мысли о нем у меня заурчал желудок.

Быстрая и оживленная официантка приняла у нас заказ: два мясных рулета с чесноком и зеленым горошком, кофе и сладкий чай (для Брайана) – и поспешила прочь. Я откинулся на диванчике.

– В общем, – заговорил я, – кажется, все именно так, как мы предположили сегодня утром.

– Днем, – вежливо поправил Брайан.

Я не обратил внимания.

– Короче говоря, шайка Рауля меня нашла. Но тут возникают два вопроса.

Мой брат закивал, в очередной раз доказывая, что хорошо соображает.

– Во-первых, почему ты, а не я, – сказал он.

– А во-вторых, – продолжил я, – все произошло слишком быстро, значит, никакое это не совпадение. Так вот, вопрос в том…

– Как, – закончил Брайан. – А не зная как, сложно со всем этим покончить, так ведь?

– Труднее всего придумать конец[50], – пробормотал я. Брайан вопросительно нахмурился и я попытался принять скромный вид. – Де Токвиль[51].

Брайан кивнул и посмотрел на стол. Потом задумчиво нахмурился, и я понял, что точно так же хмурюсь. Как странно прожить столько лет, думая, что я такой один, а потом найти кого-то столь похожего на себя, даже внешне. Конечно, почерк у меня лучше. И в отличие от меня Брайан вряд ли процитирует кого-то вроде де Токвиля.

Пускай так, все равно это странно и, если честно, приятно. Брайан – моя настоящая семья. Он рядом не только тогда, когда все хорошо, и не отвернется при малейшем намеке на неприятности. Напротив, он пришел без приглашения именно тогда, когда проблем у меня стало по горло, и помогает их решать. Один только минус – он втянул меня в смертельно опасную историю с наркоторговцами, но это я готов ему простить. Ведь он – моя семья. Навсегда. И мы очень с ним похожи. В отличие от кое-кого.

И только я об этом подумал, как, по классике жанра, у меня зазвонил телефон. Я глянул на экран и, к своему досадному удивлению, увидел, что звонит мне именно тот, кто при намеке на неприятности умывает руки. Моя блудная сестра Дебора. Но какого черта она мне звонит? Забыла, как менять подгузники Лили-Энн? Или не знает, можно ли разрешать Коди играть с острыми предметами? Что ж, теперь умываю руки я, ведь она сама заварила эту кашу. Судя по нашему последнему разговору, говорить нам не о чем. Отныне и до скончания веков. Она сама дала понять, что мы больше не семья, и ее это устраивает.

Меня охватило раздражение, смешанное с негодованием, и я решил, что мистер Декстер Морган недоступен. Сбросив звонок, я сунул телефон обратно в карман. Зачем она мне звонит? Потом прогнал мысли о своей бывшей сестре и стал думать о насущных проблемах.

Как же меня так быстро нашли?

Телефон затрезвонил снова. Либо я вдруг ни с того ни с сего стал мистером Популярность, либо случилось кое-что невероятное. Я взглянул на экран и увидел кое-что невероятное. Звонила Дебора.

Я снова сбросил вызов. Раздражение усилилось. Она что, не может оставить меня в покое? Будет доставать меня, пока я не сдохну?… Похоже на то. Если, конечно, меня не убьют раньше более привычными способами.

Так вот: как же люди Рауля обнаружили меня так быстро? Должно быть, они преследовали меня с тех самых пор, как я покинул гостиницу, в которой нашел мертвого Октавио. Иначе первым в их лапы угодил бы Брайан. Мое имя они могли выяснить во второй гостинице, но откуда они узнали, что «Декстер Морган» связан с Брайаном? Разве я использовал свою кредитку до той злосчастной гостиницы? Вроде бы нет. Тогда как они меня нашли? Не носились же они по городу за каждым Декстером, пока не нашли нужного? А если бы они не были уверены, что я – это я, то не стали бы тратить такую прекрасную бомбу на кого попало. Значит, закладывая бомбу, они знали точно, кто я такой. Но откуда? Где они могли за меня зацепиться? Точно не когда мы с Брайаном встречались, ведь опять же тогда они бы вышли на Брайана первым. Следовательно, это случилось тогда, когда я был в какой-то закусочной… Я почувствовал резкий прилив адреналина. Один из ресторанов, в котором я был, – мексиканский. А Рауль – мексиканец… Но нет, все-таки это не имеет особого смысла, только звучит неполиткорректно. «Пепино» так же связан с наркобароном, как суши-бар, в котором я обедал в тот же день, – с Перл-Харбором.

Тот суши-бар тоже можно отмести, ведь я сидел перед ним в машине полчаса, а за это время меня, неподвижную цель, можно было бы убить уже сто раз. Даже какой-нибудь безумный мафиози с бомбой воспользовался бы подвернувшимся случаем и прикончил бы меня на месте.

Если не в кафе, то где? Я на воле-то каких-то несколько дней и толком никуда не ходил. И, черт подери, неужели у меня опять звонит телефон?

И правда. И в этот раз тоже звонила Дебора. В моей голове мелькнуло сразу множество мыслей. В основном это были колкости, которыми я мог бы ей ответить. К сожалению, большинство из них нужно было выкрикивать, а из-за этого я мог лишиться мясного рулета. Но одна мысль не давала мне покоя и мягко расталкивала все новоиспеченные грубости. Дебора, ясно давшая понять, что не хочет иметь со мной ничего общего, позвонила мне трижды за две минуты. Почему?