из стражников робко заглянул в кабинет.

— Я же сказал, не беспокоить. У меня допрос! — рявкнул на него сир Траун.

— Виноват. — Кажется, сирру Трауну удалось напугать не только меня, но и своего подчиненного. — Но его Императорское Величество срочно требует сирру Брентон к себе.

Сир Траун бросил на меня взгляд, полный злобы и сожаления. Похоже, ему совсем не хотелось выпускать жертву из рук. Но приказ императора — это приказ императора.

— Мы еще не закончили, — почти прошипел он, а затем недовольно бросил стражнику:

— Уведите.

И снова долгий путь по извилистым коридорам, мраморная лестница и новый кабинет. Но на этот раз кабинет обставлен со всей возможной роскошью, а за столом глыбой возвышается его Императорское Величество. Впрочем, сейчас величия в нем мало. Это немолодой уставший человек, чье лицо осунулось, под глазами залегли тени. Он — само воплощение скорби.

Я испуганно застыла у входа, понимая, что по-настоящему моя судьба решится именно сейчас. Император жестом махнула рукой, приглашая меня садиться.

— Дженард жив, — сказал он вместо приветствия. И словно огромный камень свалился с моей души. А следом пришло возмущение.

— Так сир Траун меня обманул? Это жестоко.

— Не обманул, — сказал император. — Лекарь ошибся. Принц очень плох, он в магической коме.

— Ошибся, — повторила я эхом.

Император недобро нахмурился.

— Именно, ошибся! — его глаза метали молнии. — Счастье, что рядом были другие лекари и один из них воскликнул: «Нет же, жив!» Я велел ему заняться лечением сына, а Гильям будет на подхвате. Не может же он лечить мертвого!

Ого, кажется, наш лекарь в опале.

— Но он выживет? — с надеждой спросила я.

Император лишь покачал головой.

— Мы можем только надеяться.

— Боги, хоть бы он выжил! — вырвалось у меня. — Как только он придет в себя, скажет, что магистр Линард не имеет к этому никакого отношения.

Император посмотрел на меня устало.

— Твоя вера в опекуна весьма трогательна. И мне она понятна. Несчастная сирота, которая впервые почувствовала, что кто-то о ней заботится… Но увы, доказательства его вины неопровержимы.

— Какие доказательства? — запинаясь, спросила я.

— Магический удар, который нанесли принцу прямо в сердце, был выполнен мастерски человеком, который хорошо разбирается в магии. Определить, чья именно рука его нанесла, наши расследователи не смогли. Такое способен сделать только очень опытный маг. Однако, магия точно была темной, уж это не скроешь. Но рядом было немало отпечатков магии магистра Линарда. Смирись, дитя мое. Он воспользовался тобой, чтобы проникнуть в императорский дворец, находиться здесь и убить наследника.

— Нет, нет, это не так!

Я уже была готова сказать правду, но вовремя остановилась. Нельзя. Принц в коме и не может подтвердить, что наши отношения далеки от любовных. А значит, известие о том, что тот вечер мы с магистром провели наедине, лишь разозлит императора. Что он может подумать? Только, что я вру.

— И что теперь будет?

— Лекари борются за жизнь принца. Не думаю, что тебе нужно оставаться во дворце. Возвращайся в Школу чернокнижников и жди новостей. Я не сомневаюсь, что ты не причастна к козням сира Линарда. И мы все будем молиться богам, чтобы принц выжил. Через три дня должен приехать заморский лекарь, он умеет лечить такие удары. Надеюсь, что принц его дождется и нам удастся исправить то, что натворил твой опекун.

— Но магистр Линард не…

— Оставь, — в голове императора явно сквозило раздражение. Он был явно уверен в своей правоте и не желал слышать ничего другого. — Ступай, собирайся. Наши стражники проводят тебя до портала.

Вот значит как. Стражники. Значит, что бы ни говорил император, он все же подозревает и меня. Но я — невеста принца, который, возможно, выживет, и он не может бросить в темницу, как магистра Линарда.

— Конечно, Ваше величество. Благодарю вас, Ваше величество.

А что мне было еще сказать?

Глава 37

Школа изменилась. Сейчас, когда по парковым дорожкам не бродили студенты, а из окон не лился многоголосый гомон, она казалась еще более пустой и мрачной. А может быть, дело было в том, что из яркого летнего сада я попала в зимнюю стужу. Голые деревья и снег кругом смотрелись непривычно. Но главным новшеством было не это. Тонкий и едва видный купол над замком, похожий на огромный мыльный пузырь. Будто защитное поле. От кого же мы защищаемся? Впрочем, нет, кажется, это не мы защищаемся. В тени сада я увидела фигуру в темном, а потом еще одну и еще. Стражники императора. Почти незаметные, они буквально окружали замок. А значит, купол, скорее всего, не для того чтобы защищать школу, а чтобы защититься от нее. Нет, император меня не отпустил. Он просто соорудил мне другую тюрьму.

Я поднялась по ступенькам и вошла в общежитие. Тишина. Разумеется, тишина. Почти все студенты разъехались по домам. И хотя у этого гробового молчания было вполне бытовое и даже уютное объяснение, оно все равно давило со всех сторон, заставляя чувствовать себя маленькой и одинокой.

Я прошла мимо своей комнаты, даже на заглянув в нее, и направилась к комнате Филаи. Ректор выставил их из императорского дворца лишь вчера, кто знает, вдруг она не успела отправиться домой, или вовсе решила остаться здесь с Риланом. Но комната была заперта, и оттуда не доносилось ни звука, ни шороха, ни уж тем более звонкого лая Пушистика. И все же я решила подняться еще на этаж, вдруг Рилан все-таки на месте. И на этот раз мне повезло, он был там, и Филая тоже. Увидев меня на пороге комнаты, они тут же оказались рядом.

— Что там у вас случилось? Мы так за тебя волновались…

— Ты видела купол и стражников?

— Что вообще происходит? Никто ничего не говорит.

От этого дружеского участия в глазах у меня защипало и я, наконец, разрыдалась. А вскоре уже сидела, укутанная теплым пледом, с чашкой ароматного чая в руках и рассказывала все, что приключилось за то время, пока их не было во дворце. Ну почти все. События вчерашнего вечера я решила оставить при себе.

Рилан и Филая, в свою очередь, рассказали, что случилось в школе. С утра территорию заполонили стражники, появился купол. Работают только императорские порталы, ни один другой не открывается.

— Я пробовал даже самые дорогие и навороченные, не работают, — подтвердил Рилан. — В общем, все, кто оказался в этот момент в школе, теперь вроде как пленники.

— А много здесь народу? — спросила я.

— С десяток студентов да несколько преподавателей. Ну и обслуживающий персонал, конечно. Повара, кастелянша. Магистр Аберардус теперь вроде как за главного.