край, Поль его таким никогда не видел. В одном углу комнаты стояла беговая дорожка, в другом – гримерный столик.

– Извини, что помешал… – сказал Поль.

– Нет, нет, – оборвала его Раксанэ, – вам надо многое обсудить, все понятно, я вас оставлю через пять минут. А он молодец, да? Ну, никто не собирается делать из него певца, конечно, мы поем в самом начале встречи, чисто для разминки. Самое главное – это дикция.

– Дикция?

– Да, лично я тренируюсь в основном на Корнеле. Проклятия Камиллы? – спросила она, слегка кивнув Брюно, который тут же вступил громким, хорошо поставленным голосом:

Рим, ненавистный враг, виновник бед моих!

Рим, Рим, которому был заклан мой жених!

Рим, за который ты так счастлив был сразиться!

Кляну его за то, что он тобой гордится[35].

– Это она говорит брату после того, как он убил Куриация, верно? – спросил Поль.

– Именно, и прямо перед тем, как он убьет ее саму. Потом, разумеется, мы переключаемся на экономическую политику Франции, но, на мой взгляд, кто справится с Корнелем, тому все нипочем. Ну, еще капельку? – спросила она Брюно дразнящим, почти нежным тоном.

Он тут же радостно повиновался:

Пускай соседние воспрянут племена,

А если сможет он не пасть под их ударом,

Пусть Запад и Восток восстанут в гневе яром,

И пусть надвинутся, враждой к нему горя,

Народы всей земли чрез горы и моря!

Пусть на себя он сам свои обрушит стены,

Себе же в грудь вонзит преступный меч измены,

А небо, утолив молящую меня,

Затопит этот Рим потоками огня!

О! Видеть, как его дробит небесный молот,

Как рушатся дома и твой венец расколот,

Последнего из вас последний вздох узреть

И, местью насладясь, от счастья умереть!

– У него потрясающая память… – восхитилась Раксанэ, – один раз прочтет текст и сразу его запоминает, я такого никогда не видела. Ну, я обещала оставить вас одних, вам надо поработать.

Будучи ниже Брюно сантиметров на двадцать, она встала на цыпочки, чтобы его поцеловать, – Поль невольно засмотрелся на ее маленькую круглую попу в плотно облегающем боди. Она взяла со стула сумочку и шубу – похоже, это униформа женского персонала “Слияний” – и была такова.

– С ума сойти… – заметил Поль, садясь за стол в столовой, – но, я вижу, у тебя неплохо получается.

– Да, что есть, то есть, ну, может, на это не стоить тратить годы, но пока мне нравится. Давай пообедаем, ладно? Расскажешь, как у тебя дела?

– Я составил тебе памятку, – ответил Поль, доставая из портфеля десяток страниц. – Ну, смотри сам, но, по-моему, все более или менее складно.

Брюно пробежал все страницы быстро, но внимательно, Поль был уверен, что он запоминает их по ходу дела, приятно все же работать с вундеркиндом. Когда он прочел все почти до конца, вошел мажордом и поставил на стол тарелки.

– Треска с зеленой фасолью, – сказал Брюно, – я тебя услышал. Ладно, у нас есть какие-то срочные вопросы, как ты считаешь?

– Только с директором ООКД[36], смотри последнюю страницу.

– Управление по перерасчету налогов? Чего им надо?

– У нас есть несколько крупных рекламаций, в частности от Меркёра. Они хотят взыскать с него неуплаченные налоги, я не уверен, что это хорошая идея.

– А, Меркёр, он открыл сеть французских пекарен во Вьетнаме?

– В Таиланде тоже, а главное в Индии. Там это крупная сеть, восемьсот торговых точек, по-моему.

– Постой… Постой, я что-то не догоняю. Чувак открыл в Азии тысячу кафе-кондитерских, он хочет снова стать налоговым резидентом Франции, а они требуют с него долги! Может, они ему еще штраф влепят за просрочку? Конечно, мы его амнистируем, я им позвоню попозже. Ты против? – Он с воодушевлением набросился на треску.

– Нет, нет, я молчу, тебе решать. Никогда не замечал за тобой такой непримиримости и задора, тебе эта избирательная кампания явно идет на пользу… – Поль тоже начал есть, правда, не так жадно. – Сдается мне, второй министерский срок пройдет у тебя еще более бурно, чем первый…

– Ну, второй в чем-то станет для меня первым, с нынешним президентом у меня никогда не было свободы действий, если ты заметил…

– А Сарфати в этом смысле не обманет твоих ожиданий? Пока никаких неприятных сюрпризов?

– Слушай, мы встречаемся два раза в неделю, обсудить ситуацию. В понедельник у нас первая совместная пресс-конференция, это целое событие, со всей деловой прессой мира. Что касается политики, сомневаюсь, что у него много идей, а уж в плане экономики я просто уверен, что нет ни одной. Это, может, и мелочь, но мы ни разу не виделись с ним в министерстве, ему это неинтересно. Ему подавай Елисейский дворец, Матиньон и прочий антураж в том же духе. Но меня вполне устроит, если в ближайшие пять лет он не переступит порога Берси. А ты что, не видел его по телевизору, не смотрел начало кампании?

– У меня не было на это времени, честно говоря.

– Да, понятно, ты работал. – Он снова взял памятку Поля. – Ну, сейчас передохнешь, я надеюсь, у нас все в порядке. А позвонить Мартену-Рено ты тоже не успел?

– У них есть новости?

– Произошел новый теракт.

– Где? По-моему, об этом вообще ничего не слышно.

– Почти ничего, действительно, но на этот раз Франция ни при чем, пострадала датская компания Cryos. Это крупная фирма, мировой лидер по продаже спермы. В результате криминального пожара полностью сгорели их помещения. Никаких экономических последствий для нас не будет, у них нет французских конкурентов, у нас донорство спермы бесплатное. Ну, разумеется, некоторые французские клиентки идут в обход закона и покупают ее в интернете.

– Да, я в курсе… – Он отогнал от себя мысли об Инди.

– У них до сих пор нет никаких зацепок, сообщение такое же, и тот же странный шрифт. Но на этот раз видео нет, только неподвижная картинка. Кстати, террористам не откажешь в определенном чувстве контекста: на этот раз они хакнули исключительно порносайты.

8

Вернувшись домой, Поль зашел на сайт Xvideos и некоторое время раздумывал, что выбрать: “Голодный петушок сосать подружка” или “Очарование сочный бобер”, оба выскочили на главной странице, и он кликнул на вторую. “Ги получает горячо вокруг” было не намного понятнее, но не важно, фильм начался всего тридцать секунд назад, и актриса едва успела снять стринги, как поверх нее наложилось сообщение. Сначала появилось обычное нагромождение пятиугольников и кругов, затем текст, написанный обычными символами, но на этот