титул «Мисс популярность», а спортивная карьера Бэрона резко пошла на подъем. В свои пятнадцать лет он уже считался одним из лучших игроков штата, причем по-прежнему и в футболе, и в бейсболе одновременно.

Потом Декер придвинул к себе альбом выпускного класса и стал медленно перелистывать страницы.

Бэрон вытянулся практически до своего нынешнего роста, здорово возмужал и похорошел — решительные черты лица, густые темные волосы, чарующий взгляд. Статья в спортивном разделе сообщала, что в роли квотербека он принес команде почти три тысячи ярдов и тридцать тачдаунов, а в качестве питчера бейсбольной команды и вовсе оказался непобедим — провел единственную за всю историю школы «совершенную игру», не пропустив на базы ни единого соперника. В тот год Джон один из всего двух спортсменов-школьников был признан лучшим игроком штата сразу под двум дисциплинам, после чего закономерно получил звание «Спортсмен года» в масштабах всей Пенсильвании.

Как свидетельствовала все та же статья, была ему обещана и спортивная стипендия в колледже, что свидетельствовало о его успехах в учебе и в спорте.

Джойс Ридж выросла в красивую молодую женщину — высокую, атлетически сложенную капитаншу теннисной команды и по-прежнему заводилу группы поддержки. Будущее ее представлялось совершенно безоблачным, хотя в альбоме не упоминалось ни о планах поступления в колледж, ни о каких-либо стипендиях.

Долистав до раздела, в котором освещались всякие школьные мероприятия и праздники, Декер обнаружил, что ее вдобавок еще и выбирали «королевой школы».

Но «королем» стал не Бэрон. На лужайку перед школой вместе с Джойс вышел совсем другой молодой человек, Брюс Мерсер — борец и президент Испанского клуба. Не очень-то ее это обрадовало, заметил про себя Декер, изучая фотографию пары в коронах. Где-то на самом краю фото виднелся Бэрон с футбольным шлемом в руке. На этих двоих он смотрел с таким унылым и потерянным видом, который тронул даже Декера, обычно не поддающегося никаким эмоциям.

Амос еще раз проглядел спортивные фото за все четыре года. На всех из них Бэрон, хоть и явная звезда как на футбольном, так и на бейсбольном поле, всегда оказывался где-то с краю. Декер из собственного опыта знал, что если ты лучший игрок, а тем более старше многих других в команде, то на групповых фото всегда будешь в самом центре. А как иначе-то?

Но даже в выпускной год, в течение которого Бэрон установил чуть ли не все мыслимые рекорды, на снимке он располагался в самом последнем ряду, где-то на правом фланге, и выделялся только потому, что был чуть ли не на голову выше всех остальных. То же самое и с бейсбольной командой — питчера, который только что провел «совершенную игру», задвинули куда-то на самый край кадра.

Декер понимал, что при таких достижениях Бэрона давно бы выбрали капитаном обеих команд. Тем не менее не выбрали.

И Амос прекрасно понимал почему — равно как почему юный атлет так и не стал «королем школы».

Потому что он был Бэроном.

В последнем альбоме приводились и краткие биографии выпускников. Про Джойс Декер выяснил, что ее дядя был священником бэронвиллской баптистской церкви, а сама она на летних каникулах вела уроки в христианской вечерней школе, подрабатывала спасателем в общественном плавательном бассейне и по собственному почину натаскивала младшеклассников по математике. Участвовала также в соревнованиях по танцам и, по ее словам, хотела помогать детям-инвалидам. Бэрон, как узнал Декер, основал клуб любителей греческой мифологии, знал латынь и хотел играть в Главной бейсбольной лиге, а потом когда-нибудь и открыть свое собственное дело.

Правильные были ребята, подумал Декер. Впрочем, даже слишком уж правильные. Когда он сам учился в старших классах, основные его интересы крутились где-то между футболом и девчонками.

Но, с другой стороны, Джойс в самом юном возрасте успела потерять родителей, так что воспитывали ее тетя с дядей. И Амос знал, что у Бэрона жизнь тоже была далеко не безоблачной — равно как скорее всего и у Джойс. Наверное, всеми своими успехами, в том числе и в спорте, они просто пытались хоть как-то компенсировать тот негатив, который наполнял их повседневную жизнь.

Потом Декер еще раз просмотрел несколько фотографий, уже попадавшихся ему в альбомах. На каждой из них Тэннер с Бэроном были запечатлены вместе. Судя по тому, как они смотрели друг на друга, или держались за руки, или соприкасались плечами, Декер без особого труда заключил, что молодые люди были без памяти влюблены друг в друга.

И что же произошло потом?

Бэрон уехал учиться в колледж, а его подруга осталась здесь? Так ничего в жизни и не добилась? Осталась без работы после закрытия «Джей-Си Пенни». Ютилась в замызганной квартирке на выселках. Была убита вместе с человеком, с которым ее явно ничего не связывало.

Декер закрыл альбомы, рассовал их обратно по полкам.

Откинувшись в кресле, стал размышлять над тем, что только что узнал.

Привела его сюда исключительно интуиция, основанная на тех немногих фактах, что Тэннер и Бэрон были ровесниками и наверняка пошли в школу в одно и то же время.

Итак, между Джойс Тэннер и Джоном Бэроном связь все-таки есть — взять хотя бы ту школьную любовь. Выходит, Бэрон соврал — сказал, что якобы не помнит, знаком с ней или нет. Теперь этот стих из Библии на стене между трупами Тэннер и Бэббота — нет ли тут какой связи с детскими религиозными увлечениями Тэннер? А знак Танатоса на лбу у Косты — нет ли тут какой-то ниточки к клубу любителей греческой мифологии, основанному Бэроном?

Были и другие возможные взаимосвязи.

Майкл Свенсон мог жить в садовом сарае Джона Бэрона.

Банк Бредли Косты спонсировал команду юношеской лиги, которую тренировал Бэрон, и у убитого дома висела фотография этой команды во главе с Бэроном. Вдобавок и дом Бэрона был заложен в том самом банке. Декер послал банку официальный запрос, не оформлял ли этот залог именно Коста, но ответа пока не получил.

Ну а Тоби Бэббот? Есть ли и у него какая-то связь с этим человеком?

Если даже нет, то у троих из четырех точно есть. А это уже явно выходило за границы простого совпадения — по крайней мере, по представлениям Декера.

«Ну и что мне теперь со всем этим делать?»

Он вышел из школы, быстро сбежав по ступенькам, и направился было к своему прокатному внедорожнику.

Но тут же замер.

У тротуара стоял бледно-голубой «Субурбан».

А возле него, привалившись спиной к его переднему крылу и сложив руки