по мере того, как она увлекает за собой в бездну всё и вся… Я судорожно начала перебирать имена тех, кто потенциально тоже мог находиться сейчас в здании… По очереди их выкрикиваю… Тишина… Интересно, что с теми, кто был в момент схода снаружи… что было безопаснее – сидеть вот здесь, хотя бы под защитой каменной конструкции или один на один со страшной стихией… Так или иначе, я была в заложниках… И остается только надеяться, что нас быстро обнаружат… Вижу на полу у окна зажигалку Игоря. Сердце больно сжимается от волнения за него… Отчаяния пока еще нет. Оно наступит потом, наверняка, а пока только адреналин бьет в кровь, неверие, удивление… Только сейчас замечаю, что в комнате становится жуть как холодно… Зато есть камин и есть зажигалка… Но что затопить? Дров-то пока нет… Камин только установили… Моих муть совести хватает еще минут на сорок- потом я понимаю, что начинаю заиндевать. Молча собираю деревянные, не очень большие предметы, в том числе элементы мебели, которые удается кое-как преобразовать в палки- отдираю рейки на спинке пары ветхих стульев, используемых строителями, палки на деревянной сремянке, образцы будущих плинтусов и панелей из редких пород дерева- это было пустить в расход тяжелее всего. В ход также идут проектные документы- ну да ладно, выберусь-распечатаю новые, зато хоть какая-то бумага- и это позволяет худо-бедно с десятой попытки развести огонь…

Время идет, телефон неизбежно отключается от отсутствия подзарядки, да и пользы в нем не было-сети так и не появилось… Зато появляется липкий страх, паника, потерянность во времени и пространстве. Сколько я здесь? Час? День? Впервые у меня такое- не чувствую времени, не чувствую биоритмов… Я снова пыталась орать, снова звала на помощь, снова пыталась выяснить, есть ли кто-то еще среди застрявших вот так же, как я, только в других комнатах. Но- оглушающая тишина. Казалось, все разом куда-то испарились, просто взяли и исчезли… Только я оказалась запертой в непонятном месте на непонятное время…

А может это чистилище? Может я уже умерла…. Это многое объяснило бы… Становилось по-настоящему страшно… Еще и от того, что в комнате становилось все тяжелее дышать… Это я, конечно, не учла… Воздух потихоньку сжигался от огня, а новых его источников не было- все входы в непробиваемой толще снега… Надо тушить огонь? А это означало бы замерзнуть… Вот и все. Выбирай, Камила что больше нравится… Сдохнуть от удушья или замерзнуть от холода… Почему-то вспомнилась рожа Аушерова с его вечными нравоучениями про выбор…

Выбор… А был ли он у меня изначально? Какая сила толкала меня взяться за этот странный, словно сюрреалистичный, возникший из ниоткуда проект… Все, наверное, неслучайно… Горы меня не отпускали… Решили, видимо, напоследок напомнить, кто я… Показать мою ничтожность, незначительность, мелкость на их величественном фоне… А еще я, наконец, была у той самой реки, частью которой всегда хотела стать, когда становилось особенно плохо… Пусть так и будет… Я на дне ущелья, на которое смотрела годами и восторгалась силой и свободой бьющей по его отрогам, как по щекам, реки… Красиво… Вот бы хоть раз на это взглянуть перед смертью… Когда-нибудь этот снег растает, убежит стремительными ручьями к водам реки, а с ними и я… Частица меня…

Я думала об Алане и об Алмазе… Двух самых важных мужчинах моей жизни, не считая папы, которого я любила самозабвенно, но почти не помнила… Жалела, что так и не нашла в себе силы признаться Алмазу про Алана… А вернее, не было возможности… Хотя зачем я сама себя пытаюсь оправдать- это была моя вина, что бы ни было… И теперь мне за нее платить щемящей болью в сердце, сыну моему платить… Теперь он останется круглым сиротой при живом отце… Не такой участи я ему хотела… Все, что я хотела- оберегать его, любить, ходить, лелеять… Делать все то, чего была лишена я…

Я все-таки потушила огонь. Понаходила какие-то тряпки и грязные одеяла, невесть откуда здесь оказавшиеся, утеплитель для стен, который только завезли. Сделала себе подобие шалаша, чтоб хоть как-то греться без жара огня… В утеплителе были мелкие частички стекла, такая технология изготовления, из стеклобоя – зато прочная, термостойкая, долговечная. Эти частички больно впивались мне в кожу, но разве такая боль сравнима с перспективой помереть от холода или асфиксии… Стала про себя петь песни, проговаривать любимые Аланом сказки, пытаясь абстрагироваться от ужаса действительности… Вспоминать руки Алмаза… Боже, как же я хотела бы сейчас его обнять, согреться на его плече, завернуться клубком и расслабиться… Каким бы он ни был со мной жестоким, с ним я чувствовала себя защищенной… Его любовь, пусть и медвежья, грубая, собственническая, грела меня даже на расстоянии… Уже не грела… Он отпустил меня, и я осталась одна… Замерзать и бояться…

-Со мной тебе надо бояться только меня, Лала…

Где ты, Алмаз? Почему покинул меня? Почему бросил помирать здесь, в одиночестве и отчаянии… Я мысленно прощалась с жизнью и понимала, что благодарю судьбу за все те щедрые подарки, которые она мне преподнесла в виде минут близости с ним… За сына… Сына от любимого мужчины… Разве не это истинное счастье… Теперь и уходить было не обидно. Я познала такую любовь- высшую награду, данную человеку… И кто сказал, что эта самая любовь должна всегда заканчиваться хэппи эндом в стиле «и жили они долго и счастливо»… Долго? Счастливо? Почему никто никогда не рассказывает о жизни «после», о том, сколько это «долго», и как именно это «счастливо»? Может потому, что далеко не всегда все так, как нам пытаются заложить с детства при чтении сказок… Потому что любовь не только окрыляет, она может разрушать… Вредить… Убивать… Любовь- это жизнь, а в ней есть всё…

Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как я оказалась заложницей этого снежного кошмара, но поняла, что силы меня покидают, когда озноб сменился на испепеляющий изнутри жар. Голова болела и горела, желудок буквально пульсировал спазмами… Мне дико хотелось есть. Как назло в утро накануне этого кошмара я даже не позавтракала… В принципе не планировала так долго оставаться на стройке, как получилось… Не зря, видимо. Самым странным во всем этом было так и не понять, сколько прошло времени с момента завала. Может речь идет о часах, а может о днях… Абсолютный, полный, сюрреалистичный отрыв от реальности… Теперь поняла, почему именно такие изощренные техники используют в некоторых тюрьмах при