После этого Геринг просветил Гитлера насчет бриллиантов, указав, что негоже фюреру Великогерманского рейха награждать героев какой-то дешевкой. Через некоторое время Гитлер вызвал Галланда и сказал, что хочет вручить ему настоящие бриллианты к Рыцарскому кресту, заявив, что прежние были лишь временной наградой. На беду, Галланд как раз надел бриллианты рейхсмаршала, но Гитлер, повертев их в руках, ничего не заметил. Геринг был прав: в бриллиантах фюрер действительно ничего не смыслил. Так у Галланда оказались три комплекта одной награды.

Поворот судьбы

Бывший начальник Генерального штаба сухопутных сил и один из создателей германских танковых войск генерал-полковник Гейнц Гудериан после войны утверждал, что Геринг и Риббентроп под впечатлением побед 1939–1940 годов превратили Гитлера в «величайшего полководца всех времен и народов».

Но уже во время французской кампании выявилась ограниченность возможностей вермахта в целом и люфтваффе в частности. Геринг не смог предотвратить эвакуацию основной части британского экспедиционного корпуса из Дюнкерка, хотя люфтваффе и потопили 243 из 861 крупных судов, осуществлявших эвакуацию, а сухопутным войскам, в том числе и танковым дивизиям, так и не удалось сбросить англичан в море до завершения эвакуации основных сил экспедиционного сектора. Переброшенные в последний момент три британские бригады, вооруженные новыми танками, смогли на равных вести борьбу с германскими танковыми частями.

В Дюнкерке немцам помешало то, что в дни эвакуации на Ла-Манше стоял штиль, сопровождавшийся дождем. Такая погода, с одной стороны, позволяла использовать для эвакуации мелкие суда, вплоть до яхт, а с другой — резко ограничивала время, в течение которого германские самолеты могли находиться в воздухе. Главное же, сказалась нехватка у немцев как бомбардировщиков и штурмовиков, так и истребителей. Ту часть британского экспедиционного корпуса, которая эвакуировалась уже после капитуляции Франции через Шербур и Нант, люфтваффе вообще не смогли сколько-нибудь значительно потрепать. Пикирующие бомбардировщики «Ю-88» потопили лишь один транспорт с 8 тысячами солдат, из которых 5 тысяч удалось спасти.

Относительно высадки в Англии Кессельринг полагал^ что она имела шансы на успех только в том случае, если бы была предпринята вскоре после эвакуации англичан из Дюнкерка, причем при условии, что решающую роль в операции сыграли бы люфтваффе. Операцию люфтваффе против Англии, продолжавшуюся с 8 августа до 15 сентября 1940 года и направленную на уничтожение британской авиации, фельдмаршал считал слишком растянутой во времени и пространстве. Негативную роль играла и постоянная смена целей.

По мнению Кессельринга, авиаудары должны были занять лишь небольшой промежуток времени и стать непосредственной подготовкой вторжения. Действительно, срок, намеченный Гитлером для начала высадки в Англии — середина сентября, — был абсолютно нереалистичен. Даже если бы люфтваффе победили в битве за Британию и высадка прошла успешно, немецкие войска в Англии оказались бы в ловушке и вскоре были бы вынуждены сдаться. Ведь уже с конца сентября постоянные штормы в Ла-Манше сделали практически невозможным регулярное снабжение экспедиционного корпуса, а за две недели сломить британское сопротивление наверняка бы не удалось.

Большую надежду Кессельринг возлагал на самоходные паромы Зибеля, парашютистов и транспортную авиацию. Как представляется, германский фельдмаршал переоценивал шансы на успех, тем более что британская промышленность оказалась способна восполнить потери в истребителях, а немецкие данные о британских потерях, на которые ориентировался Кессельринг, предлагая свой план, были значительно преувеличены. Но, как отмечал Кессельринг, даже осенью 1939 года, после победы в Польше, никаких планов высадки в Англии еще не разрабатывалось. Никто не ожидал столь быстрого краха Франции. Поэтому в июне 1940 года у вермахта практически не было транспортных средств для масштабного десанта.

Заместитель Йодля генерал Вальтер Варлимонт так характеризовал роль Геринга в ставке Гитлера:

«Геринг всегда оставался в тени и начеку. Офицер связи в генеральском звании постоянно информировал его об изменениях настроений в ставке. Как главнокомандующий люфтваффе и кронпринц национал-социализма, он был полон решимости контролировать любой военный успех, который мог принести славу «реакционной» сухопутной армии в глазах народа… В критический момент его голос можно было услышать по телефону, а его внушительную фигуру увидеть в ставке. Во время его совещаний с Гитлером, как правило, по-прежнему не было свидетелей. Но итог этих встреч не оставлял сомнений в том, что он оставался «самым доверенным» из сотрудников фюрера, особенно по сравнению с ОКХ. Но справедливости ради я готов засвидетельствовать, что Геринг прекрасно понимал свое положение и, будучи человеком военным, позже в ходе войны не раз успешно заступался за армейских офицеров, которых Гитлер приговаривал к смерти или позорным наказаниям».

Тот же Варлимонт утверждает, что в 1940 году случайно присутствовал при разговоре Гитлера с Герингом на площади маленькой бельгийской деревушки Брюли-де-Пёч, недалеко от которой находилась тогда ставка фюрера:

«Они обсуждали британские бомбардировки жилых кварталов немецких городов, которые еще только начались и не приносили ощутимых результатов. Геринг хвастливо говорил что-то о своих предупреждениях противнику относительно подобных авантюр: он не собирался терпеть это в дальнейшем и готов был ответить «десятью нашими бомбами на каждую из их бомб». Не колеблясь ни минуты, Гитлер запретил такие методы. Он сказал, что британское правительство, вполне возможно, настолько потрясено событиями в Дюнкерке, что на время потеряло голову. Одной из причин британских бомбардировок гражданских объектов может быть то, что у бомбардировщиков неточно определены цели для бомбометания, а экипажи плохо подготовлены. Во всяком случае, надо подождать какое-то время, прежде чем предпринимать ответные меры. Это была позиция, которую рейх занимал на международных переговорах в 30-х годах и которой продолжал руководствоваться вплоть до начала большого воздушного наступления на Англию».

Воздушную «битву за Британию» люфтваффе проиграли. В этом не было ничего удивительного. Еще накануне войны Генштаб люфтваффе провел исследования и пришел к выводу, что сил германской авиации не хватит, чтобы принудить Англию к капитуляции, и что для этого необходима оккупация Британских островов сухопутными войсками. В разгар воздушной битвы в августе 1940 года в Германии было произведено только 160 истребителей, а в Англии — 476. Кроме того, немецким самолетам приходилось тратить значительную часть горючего для того, чтобы долететь до Британских островов с французских аэродромов. Люфтваффе несли значительно большие безвозвратные потери. Ведь у британских пилотов оставался шанс выпрыгнуть из подбитых машин с парашютом над своей территорией и затем вновь встать в строй, тогда как германские летчики в таких случаях либо попадали в плен, либо погибали в водах Ла-Манша. Это, равно как и британская сеть радаров, быстро свело на