Мы вошли в собор, прохлада которого была так приятна после уличного зноя. Несмотря на это, в соборе не было никого, кроме старух, истово крестившихся возле горящих свечей и что-то сердито шептавших своему совершившему промашку Богу. Несомненно, настоящее действие разворачивалось не в церкви, а на эспланаде, где правили коммерция и секс.

Голова осьминога представляла собой колоссальный купол с прелестной фреской, горевшей на солнце.

— Это печать первого монарха сево, — пояснила Нана. — Лев с мечом, едущий верхом на рыбе. Это должно показывать, что любая власть эфемерна и что даже самый могущественный правитель может выпустить из рук государственные дела.

— Мило, — признал я.

— Это мой любимый символ, — сказала Нана. — Я ненавижу всю эту возню вокруг нижней перекладины на кресте, так что ношу вот это. — Она вынула из-за пазухи кулон, на котором был изображен лев верхом на рыбе. Я протянул руку и потрогал его. Он был теплый и влажный от соприкосновения с ее телом, и я почувствовал, что у меня дрожат колени. Мне хотелось прижаться к этому кулону носом.

— Скажите мне, пожалуйста, — попросил я, — в чем разница между сево и свани? И те, и другие кажутся мне такими симпатичными. Почему мы все не можем ладить друг с другом?

Вначале сево и свани были единым народом, сильно оклеветанным и вечно пребывавшим в тени персов, турок, славян и монголов, которые в разные периоды совершали набеги и грабили и насиловали. А затем появился святой Сево (Освободитель, не забудьте!), у которого, согласно давней традиции, было видение, как у многих религиозных персонажей. Видение Освободителя было особенно забавным — не говоря уже современным — оттого, что видение у него было, когда он нанюхался местной травки под названием «ланза». На фреске внутри собора был изображен жилистый крестьянин, склонившийся над деревянным горшком; он вдыхал через нос как бы три макаронины — на самом деле это были пары травки ланза. От этого он временно переместился в другой мир (церемонию нюханья ланзы по сей день выполняют монахи сево), где, конечно же, встретил Иисуса.

Иисус, изображенный на этой фреске в виде призрачной фигуры с затуманенными глазами, сказал нашему Сево, что не все в порядке с его народом, особенно со священниками, которые в прошлом году отлучили этого святого от церкви за то, что он спал с их дочками-тинейджерами, и заставили его жить на пересохшей и просоленной морем полоске земли, которую однажды назовут Террасой Сево. «Послушай-ка, — сказал Иисус. — Я хороший парень, верно? Но хорошенького понемножку. Когда ты отойдешь после своей травки ланза, я хочу, чтобы ты собрал своих, взял самые острые копья и выпустил кишки из всех ваших врагов. А когда закончите разить их копьями, я хочу, чтобы вы перетрахали всех малолетних красоток в городе. Понятно?»

«Угу, — ответил святой Сево. — Так говорит Господь. И поверь мне, я все сделаю. Но, Иисус, ты можешь подать мне знак? Что-нибудь такое, чтобы я мог показать своим. Чтобы они знали, что я в своем праве».

«Ступай, — велел Иисус, — на самый высокий холм самой нижней террасы твоего города. А потом копай. Копай и копай, день и ночь, утром и в полдень, пропуская время ланча, и тогда обрящешь то, что ищешь».

Итак, на следующее утро, оклемавшись после травки, Освободитель побежал на самый высокий холм нижней террасы — между прочим, именно на этом месте расположен сегодня осьминог Ватикана Сево — и начал копать. Шли дни изнурительных трудов — и ничего! И вдруг — черт побери! Он нашел маленький кусочек дерева или что-то такое. Будущий святой вернулся в свою жалкую хижину, собрат во дворе двухнедельный запас ланзы и, сидя перед святой деревяшкой, как следует накурился. Ой вей, сколько видений у него было! Если говорить точно, то их было восемнадцать, и каждое изображено на примитивной фреске в соборе (откуда взялось время на фрески у этих несчастных людей, на которых постоянно совершали набеги?). Самое важное видение из всех, которое породило всю нацию сево, было о Христе, распятом на кресте. Окровавленный и замученный Христос шепнул святому Сево встать на четвереньки, как собака, и вылизать кровь, пролившуюся на перекладину под ногами у Христа. Наш парень с радостью повиновался, однако когда он слизывал священные корпускулы и вытаскивал занозы из языка, к кресту прокрался грязный армянский вор и отхватил для себя здоровенный кусок от перекладины для ног Христа, отчего она накренилась, как мы теперь это видим на кресте сево.

Итак, мы знаем, что Христа распяли вместе с двумя ворами — с Хорошим Вором, который защищается и которому обещано вечное спасение Сыном, и с Плохим Вором, который попадает прямиком в ад. Нижняя черточка креста свани, или перекладина для ног, как и у обычного православного креста, направлена вверх с правой стороны Христа, так что Иисус наклоняется к Хорошему Вору. Но согласно мифологии сево, после того как грязный армянин отрезает кусок от перекладины для ног, Христос наклоняется в противоположную сторону, то есть к Плохому Вору. Тут было еще много разных теологических подтекстов, которые я не помню.

Однако вернемся к этой истории. Итак, этот армянин с куском перекладины в руке помчался обратно в свою родную страну, надеясь благословить своих соотечественников перекладиной с креста Иисуса. Но Бог терпеть не мог армян, несмотря на их ум, и Он рассыпал на его пути золотые монеты, которые жадный армянин, естественно, начал собирать на дороге, которая ведет к тому месту, где теперь Терраса Сево. Растерявшись в этом бесплодном, негостеприимном краю, армянин предложил все свое золото Яхве в обмен на Его милость, но этот весьма деятельный иудейско-христианский Бог вместо этого сразил армянина (и в придачу забрал у него все Свои деньги). Кусок от креста был закопан в песке вблизи Каспийского моря и дожидался там дня, когда появится некий Освободитель, выроет священную деревяшку, соберет своих соотечественников и перережет и перетрахает пол страны. Эти избранные соотечественники и их только что изнасилованные суженые и стали нынешним народом сево.

Я поведал историю о расколе сево и свани в бодреньком, фривольном стиле, но Нана рассказала мне ее на полном серьезе. Она употребляла сложные термины для описания религиозных различий — такие, как «диофизиты» и «монофизиты», не говоря уже обо всей этой суматохе вокруг Хорошего Вора и Плохого Вора. Я не хочу непочтительно отзываться о ее нешуточной эрудиции в области местных предрассудков и о той вере, к которой она номинально принадлежала. Я считаю, что когда мы имеем дело с иррациональным, то не должны смеяться, даже если грех не посмеяться.

Мы вышли из собора на широкую лестницу, соединявшую собор Святого Сево Освободителя с эспланадой.

— Окиньте взглядом все вокруг, — сказала Нана. — Забудьте обо всей этой религиозной чуши. Обратите внимание на географию. Мы, сево, живем на побережье, а свани живут в горах, долинах и пустыне. Тысячу лет свани были фермерами и пастухами, а мы были традиционным купеческим классом. Вот откуда взялся этот армянин в истории о перекладине с креста Иисуса: ведь наши традиционные конкуренты не свани, а армяне. Мы — космополиты, тяготеющие к Западу, а свани разводят овец и молятся о спасении. Вот почему наши церкви пустые, а у них в церквях полно народа. И вот почему с тех пор, как торговля стала важнее сельского хозяйства, это у нас появились большие бабки.