А я, обняв ее крепко-крепко, соврала:

— Если мы будем одни, то сможем выжить. Нам не придется отвлекаться на вашу защиту.

— Правда?

— Правда-правда, клянусь своей косой. — Я поцеловала малышку в лоб. — Иди. Лерро объяснил вам, как лететь?

— Да. — Энни сморгнула слезы. — Ты только не умирай, ладно?

— Ни за что, — я с трудом улыбнулась, — мы только-только собрались быть счастливыми.

Проследив за крылатой фигуркой, что истаяла в темноте, я перевела взгляд на нонну Шавье.

— Щит можно снять самим. Я перестрою его так, чтобы открыть пролом для измов и одновременно для детей. Выверну верхние шипы внутрь и скрою отлет драконят.

— Уверена? — сощурилась нонна.

— Абсолютно.

— Тогда смотри, мы назвали это ядием — ядовитая молния, что поражает только измов. Вернее, измов и артефакты с механикой. Я поэтому и спрашивала тогда, не соприкасается ли твой щит с санями.

Первым делом мы пустили волну ядия по моему щиту. Но из-за его размера эффект получился не слишком ярким: молнии не хватило и на половину тварей.

— Мы встанем впереди, — коротко произнес Лерро и хлопнул Рифаса по плечу, — если у молодого нона нет возражений.

— Никаких, — пожал плечами Рифас. — Жаль только, что прыгунок потерялся где-то. Не выживет.

— Тут бы он точно не выжил, — утешил его Лерро, а после вскинул голову вверх и гортанно зарычал.

— Изначальный драконий язык, — объяснила мне нонна Шавье. — Что-то вроде: «Готовьтесь к отлету».

Вдох-выдох, и я, размяв руки, начала перекраивать щит. И одновременно вытягивать из него силу — пусть возвращается ко мне, а не уходит в пустоту.

Первым делом открыла окно для драконят. И с секундной разницей вывернула шипы внутрь щита и изобразила огромную трещину со стороны измов.

Трещину, которую измы расширили без моей помощи. В щит трижды подряд ударили иглы — толстенные, черные, маслянисто блестящие.

— Вот и славно, — хрипло выдохнул Лерро, — они их не заметили.

В руках усатого дракона появились огненные хлысты, которые испепеляли измов с одного удара. Рифас разжег в руках те же самые прозрачные сферы, они заставляли тварей таять.

А мы… Мы с нонной принимали тех, кого упускали мужчины. Едва успевая дышать, мы сбрасывали с рук ядовитые молнии и пытались вытянуть хоть немного силы из окружающего пространства.

Небо посветлело. Первый рассветный луч зажег его яркими красками, но мне было совершенно не до снятия перчатки. Момент, которого я так ждала, настал, но… Интрига принадлежности стала мне абсолютно безразлична.

— Не жалеешь? — спросила вдруг нонна Шавье. — Ты могла бы сейчас быть в безопасности. Пить горячий шоколад и ждать рассвета.

— Ни о чем не жалею. — Я засветила в руках очередную ядовитую молнию. — Главное, чтобы не пожалели вы.

Лерро и Рифас, что стояли впереди, в самом разломе моего щита, синхронно выкрикнули:

— Не о чем жалеть!

И, будто подтверждая свои слова, Лерро ловко выщелкнул одну из тварюшек, а Рифас растворил вторую.

Но долго так продолжаться не могло. Беда пришла снизу: одна из мелких тварей провертела нору и, выскользнув у ног нона, пробила собой его колено. Риф упал, и в ту же секунду вертлявый изм оплел его собой. Ядовитой молнией нонна Шавье убила тварь, но Рифас уже не поднялся.

Вторым рухнул Лерро, его атаковали сразу трое низких бронированных измов.

— Если нас собираются спасать, то сейчас — самый идеальный момент, — хмыкнула нонна Шавье.

Щедро зачерпнув своей жизненной силы, я превратила ее в магию и создала щит над телами Лерро и Рифаса. Кое-как переформировала остатки основной защиты и ими, как тараном, ударила по измам. Большую часть удалось смести с плато, но несколько задержались. Это были…

— Драконы?! — ахнули мы с нонной в унисон.

Это были они. Один огромный, равный по размерам Харелту. И еще один поменьше, поизящней. Драконица?

— Я больше скажу, — охрипшим голосом проговорила нонна Шавье, — это Хранитель Запада!

Драконы взревели и, опустив морды, выдохнули черное пламя. Пламя, что не растапливало снег, но пожирало тела других измов. Пламя, что, обогнув защищенных щитом Лерро и Рифаса, рвануло к нам.

Проклиная себя за страх, я зажмурилась. А после и вовсе закрыла лицо руками. Пусть так, пусть так. Никто и никогда не узнает, насколько слабой и бесполезной я чувствовала себя в момент смерти. И мне, видит Мать Пресветлая, было совершенно неинтересно, как именно это произойдет.

Вот только мертвое пламя лишь дохнуло теплом и отступило.

"Они решили сожрать нас?" — мелькнула мысль, и я открыла глаза.

Вокруг нас бушевало голубовато-синее пламя! А над нами… Над нами парил огромный, до боли в сердце знакомый дракон, что заливал своим огнем все вокруг!

Обернувшись к нонне, я увидела, что ей еще хуже, чем было мне. Она стояла, вытянувшись в струну и сложив руки на груди. Из-под зажмуренных век текли слезы. Но лицо… Лицо оставалось каменно-спокойным. Неживым. Как будто нонна уже простилась с жизнью.

«Как будто я этого не сделала пару минут назад», — подумала я и, подойдя ближе, крепко обняла духовную наставницу.

— Нас успели спасти. Все будет хорошо. Теперь — точно.

Пламя опадало. Харелт уже превратился в человека и, окруженный языками сине-голубого огня, шел к нам. А еще… С неба опускались и другие драконы. Их было больше сотни! Кто-то продолжал заливать огнем долину, кто-то пикировал и рвал измов когтями.

А я, удерживая в руках ослабевшую нонну, просто смотрела на идущего ко мне Харелта и улыбалась. И, быть может, по моим щекам тоже струились слезы, но, как мне кажется, сейчас у меня есть на это полное право.

— Позвольте, — кто-то забрал из моих рук нонну Шавье.

Через мгновение я уже лежала в объятиях Харелта. Смаргивая непрошеные слезы, я прижималась к нему и пыталась унять подступающую истерику.

— Как ты, любовь моя? — Он сжал меня так, будто отчаялся увидеть живой. — Как ты, мой ветер? Я бросил западника и восточника закрывать прорыв, но открыть портал не смог: мир сошел с ума. Потоки силы спутались и вели совсем не туда, куда стремился я.

— Мне было очень страшно, — шепнула я. — Но… Дети! Драконята должны быть в малом храме.

— Старшие драконы перехватили их. — Харелт коснулся губами моей макушки. — Картина вышла презабавная: дракон нес драконенка, который нес драконенка в человеческом обличье. Все они успешно добрались до Малого Храма. Все они живы только благодаря тебе, мой ветерок.

— Не только мне, — я покачала головой, — не приписывай мне все заслуги.