Вот так! Все трое кубинцев застыли, как зачарованные. Теперь – coup de grâce:

– Каждый год, когда кандидаты в спецназ доходят до этого этапа подготовки, я прыгаю сам. Это чтобы ребятишки думали: «Боже мой, если даже Шеф это может, а я ступлю на край крыши… и не смогу себя столкнуть… то до конца своих дней буду носить клеймо жалкого ссыкуна». Я хочу, чтобы эти парни не оставляли себе вариантов.

Пару секунд все кубинцы молчат. Но мэр больше не может сдержаться.

– Охереть! – восклицает он. – Во, оно самое! Если констебль Камачо так любит, блядь, войнушку, поставь его на край крыши и покажи матрас!

Шеф тихонько посмеивается про себя.:::::: Готов!::::::

Но внезапно:::::: Вот зараза!:::::: он кое-что вспоминает, кое-что важное… стоило полутораминутной байкой о спецназе с ним самим в главной роли превращать мэра и его подпевал в мальчишек с остекленевшими глазами… Шеф опускает голову и мотает ею туда-сюда, туда-сюда, размеренно, и громко бросает: «Черт!» Поднимает глаза на троицу слушателей и так плотно сжимает губы, что плоть сверху и снизу рта вздувается валиком.

– Парень идеально подходит в спецназ, но мы не можем его туда перевести. В спецназ нельзя назначить по политическим мотивам. Это сразу будет ясно. Каждый коп знает, кто такой Нестор Камачо, теперь-то уж точно. А у нас сейчас сорок один кандидат в очереди в спецназ. Все добровольцы… и, конечно, конкурс! Никому не позволено вмешиваться в процедуру комплектования спецназа, даже начальнику полиции.

– Сорок с лишним копов желают туда попасть? – спрашивает мэр. – Сорока копам не терпится сигануть с шестого этажа и грохнуться на матрас, чтобы получить возможность лезть под пули?

Шеф стучит себя кончиками пальцев по лбу, красноречивый жест: «Не дружат с головой».

– Ты сам и ответил, Дио! «Не терпится под пули!» Вот так вот! Есть такой тип копов, которым нравится риск. Понимаешь, о чем я?

Мэр секунду грустно смотрит в никуда.

– Что ж… мне до лампочки, куда вы денете этого Камачо, только уберите его подальше от воды. Идет? И еще: куда бы вы его ни – как там это твое умное слово, «горизонтальный перевод»? – на какой бы горизонт вы ни перевели своего телеакробата, он должен кое-что сделать. Таково одно из условий.

– И что же?

– Матрас. Если, черт его дери, он такой любитель физкультуры и вы хотите, чтобы он и дальше действовал тут мне на нервы, тогда тащите его прямо на ту крышу – и покажите матрас!

На следующее утро Нестор звонит Джону Смиту.

– Джон, – спрашивает Нестор. – Как насчет чашки кофе? Хочу кое-что вам показать.

– Что?

– Не хочу рассказывать. Я должен показать, лично. Хочу увидеть вашу радостную улыбку.

– А вы сегодня, я смотрю, бодрячком. Когда я вчера уезжал, у вас было такое лицо – вам стоило посмотреть. Будто вас покидает последний друг.

Нестор:

– Святая правда. Но я устал злиться на каждого, кто от меня отвернулся. Что в злости хорошо – она заставляет шевелиться и не киснуть. Хотите знать, чем я занимался вчера после того, как вы уехали, и до начала дежурства? Я полез в Интернет и снял квартиру на Коконат-гроув. За три часа вечером в воскресенье. Злость – отличная штука, если только умеешь разозлиться как следует.

– Отличные новости, Нестор!

– Ну, квартирка убитая, тесная, и мы снимаем на пару с «художником-графиком», как он назвался, и мне до четырех утра пришлось слушать ор молодых дебилов, которые околачиваются на Гранд-авеню. Чисто мартовские коты. Знаете, как они орут, можно сказать, воют на улице по ночам… кошку хотят? Вот эти придурки так же. Слыхали когда-нибудь?

– Эй, а мы сегодня веселимся, а? – подтрунивает Джон Смит.

– Не веселимся, я же говорю. Я злюсь, – поправляет Нестор. – А кстати, где вы сейчас?

– Я в редакции.

– Ну, тогда отрывайте задницу и двигайте в город, встретимся в ресторане «Делла гримальда». Это рядом с вами.

– Хм, не знаю. Я же говорю, я на работе – и, кроме того, вы мне не кажетесь завсегдатаем «Делла гримальды».

– А я и не завсегдатай, в том-то и дело. Копы туда не ходят, а мне того и нужно, чтобы рядом не оказалось никаких других копов, когда я вам покажу, что добыл.

Долгий вздох… Нестор понимает, что лед тронулся.

– Ладно, в «Делла гримальде». А что там заказываем?

– Две чашки кофе, – говорит Нестор.

– Но «Делла гримальда» – настоящий ресторан. Нельзя прийти, занять столик и заказать две чашки кофе.

– Ну, я не еще не проверял, но могу спорить, что копу можно – и платы с нас не спросят ни цента.

Входя в «Делла гримальду», Джон Смит видит, что Нестор уже там, удобно расположился за столиком на двоих возле окна посреди дешево-крикливой роскоши зала – пьет кофе. Джон Смит подсаживается к нему, и очаровательная официантка приносит чашку и ему. Джон оглядывается по сторонам. Во всем зале, кроме них, только двое, сидят футах в сорока и, судя по всему, заканчивают обильную трапезу. На столе у них поблескивает целая флотилия всевозможных бокалов и батареи столовых приборов.

– Что ж, – говорит Джон Смит, – отдаю вам должное. У вас получилось.

Нестор жмет плечами и, вытянув из-под стула твердый конверт девять на двенадцать дюймов, подает Джону Смиту со словами:

– Не вопрос.

Открыв конверт, Джон Смит извлекает оттуда кусок картона, на который наклеена большая, примерно шесть на девять дюймов, фотография. Нестор наблюдает, как меняется лицо Джона Смита, когда до того доходит, чтó он держит в руках. Бледнолицый WASP не разочарован. Он переводит удивленный взгляд с фотографии на Нестора.

– Где, черт возьми, вы это нашли?

В его руке – цветная цифровая фотография высокой четкости: Сергей Королев за рулем огненно-красного спортивного «Феррари-503» – с Игорем Друковичем на пассажирском сиденье. У Игоря – напомаженные усы, которые тянутся вот до сих пор по щекам. Королев выглядит, как всегда, настоящей звездой, но взгляд любого зрителя сразу перепрыгивает на Игоря, Игоря с его усами. Усы – это действительно что-то особенное. Начинаясь под носом, они тянутся во-он докуда – удивительно далеко, – а концы он увлажнил и ссучил в острые пики. Игорь – крупный мужчина, на вид под пятьдесят. Одет в стиле «я художник»: рубаха с длинным рукавом, расстегнутая едва не до пупа и являющая миру широкую, поросшую шерстью грудь – почти такой же грандиозный праздник оволосения, как и усы.

– Помните, вы спрашивали, могу ли я пошерстить полицейскую картотеку? Эта фотография из окружного полицейского управления Майами-Дейд. Снято четыре года назад.

– Зачем они интересовались Королевым и Друковичем?

– Они не интересовались ими специально. Наверняка вы не знаете, но так делают все полицейские управления в Майами. Если видят подозрительную или просто очень необычную машину, ее останавливают под каким-нибудь предлогом: на пять миль превышена скорость, или номер начинается с определенных цифр, или регистрационный талон отваливается, за любую ерунду – и проверяют удостоверения личности у всех седоков и делают снимки вроде этого. Почему остановили машину Королева, мне неведомо, ну разве что она, конечно, необычная, еще какая, и стоит, похоже, бешеных денег.