– Времени еще много, собираемся в середине сентября!

Да, новость, конечно, интересная. Судя по тому, как князь на меня поглядывал, я понял, что он рассчитывает на меня как на лекаря с госпиталем и одновременно хочет, чтобы я снарядил на свои деньги ополченцев. На такие расходы я не рассчитывал, одно дело – снарядить людей на десять дней, другое – осада города, это может длиться месяцами, если не год. А с другой стороны – никто не обязывал содержать все войско, можно нанять и пять, и десять человек. Даже пир шел как-то вяло, все были погружены в раздумья. Потихоньку расходились. Если царь собирает княжеские дружины и ополчение, это всерьез и надолго. Придя домой и хорошенько все обдумав, я решил съездить в Москву, до сборов на Смоленск времени хватало. Нашел Сидора, озадачил его найти на судно человек десять, знакомых с парусами, лучше из рыбаков или купеческих судовых команд, а также десяток человек для военных действий. Сидор не удивился, только спросил:

– Куда и на какое время?

– На судне в Москву и назад, думаю недели на три-четыре. Пешие – в ополчение на осаду Смоленска, сроков не знаю, по велению царя. Возьми еще с собой в Москву пару надежных людей в охрану моего московского дома, Ивана оставь здесь, в доме, сам поедешь со мной.

Сидор ушел, я же пошел к Анастасии, на второй этаж.

Любимая кинулась на шею:

– Соскучилась по тебе!

Я поцеловал Настеньку и сел на кровать:

– Настя, у меня к тебе разговор – я собираюсь в Москву, надо поговорить с людьми патриарха, мне ведь государево поручение давали, год меня не было, многое могло измениться, надо узнать что да как, долг за дом отдать, дом посмотреть, как служивые там, может, без оплаты разбежались, а дом разорили лихие московские людишки. Путешествовать думаю на корабле, так легче и спокойнее. Поедешь ли со мной?

– Конечно, любимый, с тобой хоть куда, засиделась я дома, в Москве никогда не была, давно мечтала город большой посмотреть, тем более дом у нас теперь там, обживать надо.

– Тогда из челяди подбери заботливую няню для Миши, его с собой брать не будем, маловат пока для дальних вояжей. Да начинай собирать свои вещи, много не бери, только необходимое, что надо, в Москве купим, деньги у нас есть.

– А когда выезжать будем?

– Да как команду на корабль соберем, так и можем отправляться, дней пять в запасе, я думаю, есть.

На следующий день я объехал все свои предприятия, заехал в банк, в госпиталь. Отдал необходимые распоряжения, собрал выручку. Деньги понадобятся и в дороге, и в Москве. В госпитале поговорил с помощниками – была необходимость в поход на Смоленск взять двух помощников поопытнее. Поговорив со всей троицей, решил взять обоих парней. Машу оставить в Рязани, все-таки девушке в полевых условиях труднее. Наказал Петру и Михаилу готовить запас шелковых нитей и конского волоса для шитья ран, хлебного вина, опиумной настойки, холстов для перевязки и лубков для переломов костей. Все указания были выслушаны с вниманием. Я не ошибся в подборе учеников, медицину все трое любили, знания впитывали, как губка воду, и с каждым месяцем опыт их рос. Единственно, маловато было практики по массовой обработке раненых.

К исходу третьего дня ко мне в комнату вошел Сидор и доложил, что команда судна укомплектована, очень удачно подвернулся случай – недалеко от Рязани напоролся на плывущее бревно ушкуй местного торговца, судно с товаром, получив пробоину, пошло ко дну, часть спасшейся команды осталась без работы. Теперь все на месте, ждут меня. Я с Сидором сел в возок и поехал на пристань, команда времени не теряла, отмыла и отскоблила корабль, заменила часть такелажа. Я с Сидором взошел на судно, команда нестройной шеренгой стояла у мачты. Загорелые, обветренные лица, грубые, мозолистые руки – труженики водных просторов. Поздоровавшись, поговорил с командой. Более половины были с утонувшего купеческого судна, хорошо знали друг друга, меньшая часть была из рыбацкой деревни, я узнал несколько лиц из тех, что были со мной в коломенском походе.

– Удачлив ты, барин, решили с тобой счастье попытать, – нестройным хором ответили мужики.

– Ну что же, давайте попробуем, как судно на ходу, как команда управляться с ним будет.

Мы отошли от причала, пошли вверх по течению на веслах. Судно шло споро, по курсу не рыскало, молодой кормчий отдавал толковые команды. Подняли парус, убрав сушить весла. Скорость возросла, перед форштевнем вскипала вода. Сделали несколько маневров, судно хорошо слушалось руля. Мы вернулись и подошли к причалу. Я пригласил в свою крохотную каюту на корме кормчего Истому и Сидора.

– Ну, каковы мнения о судне?

Оба замечаний не имели. Я сказал кормчему, чтобы был готов к отплытию в Москву, надо завезти на судно продукты, свежую воду, несколько матрасов – лежать с женой на деревянных досках рундука я не хотел. Приблизительно прикинув стоимость, вручил Истоме деньги на необходимое и по рублю авансом для команды:

– И еще вопрос, други мои! На ушкуе есть сабли, но нет более мощного оружия, что думаете, если небольшую пушечку на носу поставить?

Оба переглянулись – и Сидор, и Истома огненного боя боялись и никогда не стреляли, однако признаваться в этом не хотели.

Ладно, решил я, займусь этим сам. Проехал по кузницам – пушек, даже небольших, не было, купил несколько мушкетов, все лучше, чем ничего, на торгу приобрел несколько мешочков пороха и свинца для пуль.

Решив, что за спрос в нос не бьют, заехал к воеводе, объяснил ситуацию. Он долго пыхтел, жевал губами.

– Ладно, пошли в цейхгауз, были у нас несколько бронзовых тюфяков. Для обороны крепости они маловаты, думали перелить, да все руки не доходили.

Мы зашли в цейхгауз – длинное здание, в котором хранилось оружие для дружины: мечи, сабли, копья, щиты, кольчуги, байданы, бердыши, шлемы. Вдоль стен стояли длинные стеллажи с различным оружием, все было в ухоженном состоянии, смазано. В дальнем углу сиротливо стояли три небольших бронзовых тюфяка на колодах. Были они в пыли и паутине, похоже, к ним давно никто не притрагивался. Я наклонился, сунул руку в один ствол, другой, третий. Два ствола были сильно поцарапаны внутри, запальные отверстия порядком выгорели, третий производил более благоприятное впечатление.

– Сколько просишь за него, воевода?

Тот махнул рукой:

– Так забирай, они почитай годков десять так стоят, все равно на переплавку в Тулу собирались отправлять.

Я решил ковать железо пока горячо, подмигнул Сидору, и тот исчез. Пока я благодарил воеводу и все-таки сунул ему в карман серебришка, Сидор вернулся с двумя здоровенными бугаями, тюфяк благополучно погрузили на возок, который просел на все четыре рессоры, и мы отправились к кораблю.

Около него наблюдалась суета, по наклонному трапу бегала команда с узлами, тюками и бочками на спинах. На причале у судна стояли три еще не разгруженные телеги. Мигом собрались у моего возка, и под дружное «эй, ухнем» тюфяк перегрузили на судно, взгромоздив на носу. Я попросил кормчего прикрыть пушечку холстиной, дабы людей не смешить, торговое же судно. Теперь путешествие было обеспечено со всех сторон.