Как будто ничего такого и не было.

А значит, она сама ничего никому не сказала, и этому могла быть только одна причина, верно?

Виновна дальше некуда, и Дебби знала, что я это знаю.

— Меня звать Алиса, — представилась я. Сунула новенькой руку. — Лис… без разницы.

Клэр протянула мне собственную вялую ладошку, и я пожала ее.

— Клэр.

— Как пишется, через «э» или через «е»?

— Как графство в Ирландии[83].

— О, так ты ирландка, выходит? — Не думаю, что я уловила какой-то акцент, но она и сказать-то успела совсем немного, если честно.

— Мамочка у меня ирландка.

Я наклонилась ближе к ней. Произнесла:

— Послушай, а почему бы нам не взять по чашечке чайку и не найти какое-нибудь тихое местечко, чтобы от души поболтать?

— Не думаю, что это хорошая мысль, — встряла Феми.

— Все, что я хочу сказать… — Я посмотрела на санитарку. — Это что лично мне очень хотелось бы, что со мной кто-нибудь поговорил, когда я только попала сюда — и да, я знаю, что ей уже прогнали всю эту официальную лабуду и все такое, но так она получит гораздо лучшее представление о том, как тут все устроено — от кого-нибудь вроде меня, чем от кого-то из ваших. — Я улыбнулась. — При всем должном уважении.

— А что, давай, — произнесла Клэр. Лондонский выговор, решила я. Откуда-то к югу от Уотфорд Гэп[84], во всяком случае.

— Пожалуй, справедливое замечание, — сказала Феми. — Но мне нужно сначала согласовать это с Маркусом.

— Да сколько угодно. — Я встала и протянула Клэр руку. — Мы будем в музыкальной комнате, так что если у него будут с этим какие-то проблемы, он будет знать, где мы.

* * *

Едва мы успели пристроить свои жопы на стульях в музыкальной комнате, как туда немедля ввалился Ильяс. Я спросила его, не будет ли он так добр свалить и дать нам переговорить с глазу на глаз, но прежде чем он успел открыть рот, как Клэр разразилась слезами.

Ильяс в ужасе ткнул в нее пальцем.

— Что ты такого сделала, что так ее расстроила?

Вскочив, я заозиралась по сторонам в поисках бумажных салфеток, а потом увидела, как она вытаскивает из рукава платочек и зарывается в него лицом.

— Это не я, мудак, а ты! — Подойдя к нему, я шепнула: — По-моему, ты немного ее напугал, вот и все. Сделай мне доброе дело: дай нам обеим немного побыть наедине, хорошо?

В полном изумлении Ильяс развернулся и без единого слова вышел. К тому времени как я опять села, Клэр перестала плакать.

— Все нормально?

Она затолкала платочек обратно в рукав и сказала:

— Все хорошо.

Следующие десять минут мы пили чай, и я выложила ей всю подноготную про Ильяса, Люси и всю остальную нашу шатию. Сообщила ей, какие дала им клички — прекрасно понимая, что какое-то прозвище придется придумать и для нее, — и перечислила столько их странных привычек, сколько смогла припомнить. Предупредила ее, чтобы не позволяла Лорен «пользоваться своим туалетом» ни при каких обстоятельствах. Рассказала ей про Грэма и ожидание, про Донну и постоянную ходьбу, а когда добралась до одержимости Тони Тварью, то она уставилась на меня так, будто в жизни не слыхала чего-то подобного.

— Я едва успела начать, милочка. Здесь натуральный дурдом.

Судя по всему, все это ее немного развеселило.

Я как раз уже начала перемывать косточки медперсоналу, когда Клэр подняла взгляд, заметила смотрящего на нас в окно на двери Шона и немедленно разрыдалась опять.

— Господи… — Я вскочила, чтобы отогнать его, и опять-таки: к тому моменту, как я вновь присела к ней, слез как не бывало, а сырой платочек скрылся из виду.

— Дело в мужиках? — спросила я. — У тебя проблемы с мужиками?

Клэр помотала головой.

— Дело в том, что тут их хватает, так что, может, тебе надо с кем-то переговорить на эту тему?

— Все нормально, — сказала она.

— Можешь поговорить со мной, — сказала я. — У меня есть кое-какая профессиональная подготовка…

— Лучше продолжай про то, что ты рассказывала до этого.

Я сразу же решила, что у нее, видать, какой-то нервный срыв после того, как ее изнасиловали. Это идеально все объясняло, и не понимаю, почему я сразу этого не просекла. Я знаю, что обычно таких пациенток помещают в чисто женское отделение, но это не всегда получается. Здесь была одна тетка вроде нее, когда я поступила, и еще во время работы в органах мне довелось пообщаться со множеством потерпевших, которые прошли через нечто подобное.

— Расскажи мне про санитаров, — попросила Клэр.

Я придвинулась на стуле чуть ближе к ней.

— Ну, я не уверена, что тебе тут кто-то про это упоминал… То есть почти точно тебе этого не говорили… Но у нас тут пару недель назад произошло убийство. Один из…

И вот тебе на: разревелась опять.

Так что дело не в мужиках, выходит.

Буду честной: все эти то открывающиеся, то закрывающиеся краны стали к тому моменту несколько действовать мне на нервы, так что я встала и открыла дверь, решительно настроенная разыскать кого-нибудь еще, кто с ней управится. Возле сто тридцать шестой палаты увидела Миа, так что крикнула ей и помахала, и пока ожидала, когда она подойдет, решила, что такая заноза в жопе, как Клэр-типа-как-графство-в-Ирландии, заслуживает соответствующего прозвища, которое практически моментально пришло мне на ум.

Клэр, она же Плакса-Вакса. Кукла такая была: нажмешь на живот — и из глаз вода прыскает[85].

Это даже смешнее, поскольку Клэр довольно высокая, точно?

Не успела еще Миа подойти к нам, как я ощутила, что в кармане у меня завибрировал телефон. Вытащила его и проверила сообщения.

По-моему, у меня есть все, что вам надо. Подробности по телефону. Говард.

Теперь уже мне и вправду и дела не было до всхлипываний у меня за спиной — я быстро прошла мимо Миа в сторону своей комнаты. Забавно, не правда ли, как звезды выстраиваются в подобные моменты — или же вам просто кажется, что дело в звездах, — потому что как думаете, кого из санитаров я последним увидела перед тем, как свернула в женский коридор?