– Так уж просто?! – усмехнулась она и неожиданно страстно схватив меня, затащила к себе в гроб, где мы несколько раз совокупились…

Она была прелестна, моя возлюбленная, даже в гробу она умело проглатывала меня всем своим хищным и зрелым существом…

Уже изрядно пропахшее ладаном, ее существо, продолжало неистово пульсировать во всех моих любовных клетках, во всех моих нервных окончаниях, ибо она даже после своей смерти жила неукротимым волшебством, и я плакал, проливая вместе со слезами семя в ее лоно, все еще продолжающее гореть безумной страстью…

Потом зашел человек в черном и тихо тронул меня за плечо…

– Нам уже пора! – прошептал он…

– Еще! – прошептала она и мы снова совокупились…

Черный человек, глядя на нас, изогнулся в немыслимых страданиях, его лицо как маска сползало куда-то вниз, а пальцы запутались в волосатых чреслах…

Но никому из нас не было пощады, ибо мы любили друг друга в последний раз, и знали, что этого уже больше никогда не будет, не повторится…

А чуть позже, я вышел из склепа и дал охраннику на чай несколько тысяч, и с глубоким вздохом созерцая это уже давно умершее кладбище, отправился на поиски нового смысла, который снова когда-нибудь пропадет, чтобы я искал его до самого последнего часа своей несчастной жизни… Аминь!…

Я давно уже умер, но кто-то еще приходил ко мне поглядеть на мой остывающий труп и поговорить со мной…

Обычно люди с мертвецами не умеют разговаривать, чаще они при этом болеют страхом… Поэтому когда я хочу сказать правду живому, как мертвый, я молчу, смущаясь самого себя, ибо имею вид весьма устрашающий и вполне осознаю это… Но однажды я все же не выдержал и заговорил…

Я заговорил о том, что все люди давно потеряли свое лицо, а с ним и смысл своего нелепого существования…

И этот презренный, и жалкий человечишка, пришедший меня проводить, вдруг расплакался и стал просить у меня прощения, будто я какой-то там Бог, в то время как я такой же жалкий червь, как и он…

И мне его стало жалко… Я даже утешил его, сказав, что там за гробом есть много прекрасных вещей, а главное, бессмертие…

Говорить о том, что бессмертие наводит на всех ужасную тоску, я не стал…

Зачем пугать человека его будущим, если он и сам не знает, для чего он родился…

Я бы еще многое ему успел сказать, но вошел он, тот, кто боялся меня больше всех, потому что он был больше всех причастен к моей дурацкой смерти… Ибо пуская мыльные пузыри, он добился того, что я приобрел форму мыльного пузыря и лопнул, приняв нынешнее скучное положение…

И вот мы остались наедине с моим случайным убийцей… Я пожалел его…

И простил его вслух, сказав слова утешения…

Создатель мыльных опер немного расплакался, но спустя минуту уже смеялся, снова пуская пузыри, но на этот раз я неожиданно приняв форму мыльного пузыря, материализовался и принял обратное положение живого существа, чем привел своего погубителя в еще большее смятение…

А через мгновение он просто испустил дух от одного моего взгляда…

С этих пор я до сих ломаю голову, что было там, ибо оно, бессмертие там было, а вот, что до других тайн, то их и вспомнить то никак невозможно, то есть тайны вроде как есть, но их раскрытие в живом существе моем уже невозможно…

По этой причине я стал ходить в цирк, разглядывая с интересом женщину, которую все время распиливают, и которая все время оживает…

Думаю, что в тот момент, когда она была распилена, но еще не ожила, она тоже что-то делала там, в своем бессмертии, но потом тоже ничего уже не помнила… По этой самой причине я познакомился с ней…

Ее звали Артемида… Она страшно ненавидела детей и все время норовила их чем-нибудь задеть, ударить, проколоть, ущемить, но не взирая на это, я все же женился на Артемиде…

Она нарожала мне много детей, но также страшно их всех возненавидела…

Иногда она ставила их к стенке и целилась в них из игрушечного лука, и попадала каждому из них стрелой с резиновой присоской прямо в сердце, но дети не знали истинных побуждений своей мамы, и по этой причине часто смеялись…

Еще я любил изучать выражение своего никчемного лица в зеркале, по этой причине меня Артемида прозвала Нарциссом, а дети просто катались по полу от смеха… Стоило мне только один разок взглянуть на себя в зеркало, как вся семья уже билась от смеха в дикой истерике…

Так осознав себя в некоторой степени комиком, я стал из любопытства сниматься в кино… Я корчил рожи, говорил смешные вещи, и со временем мне дали кличку «Чаплин», но на Чарли Чаплина я похож не был…

И это так сильно расстроило меня, что во время очередных съемок, я ушел в запой и меня заменили другим актером… Но я не особенно огорчился…

Сейчас я продолжаю распиливать в цирке свою жену Артемиду, а потом я все время расспрашиваю ее, что она там делала, и какие тайны распознала, но она только смеется мне в ответ и вертит пальчиком у виска…

Я знаю, что я не такой, как все, но почему же мне без конца напоминать про это, ведь я когда-то уже был мертв и поэтому кое-что знаю…

И поверьте мне, что там не так все просто, как написано в некоторых книгах и кем-то сказано здесь, там все напротив, все более сложно и запутано, чем здесь, у нас…

Уж это я знаю точно, но вот, как донести это до всех интересующихся этим, я не знаю, и вообще мне уже пора распиливать свою Артемиду…

Кто знает, что она скажет мне на этот раз… Аминь!…

Р S. Артемида – героиня древнегреческой мифологии, богиня охоты, дочь богини Лето, которая рассердившись на Ниобею за то, что та сказала, что ее дети более прекрасные, чем у нее, послала дочь – Артемиду убить всех дочерей Ниобеи, а сына – Аполлона всех сыновей Ниобеи… (у римлян богиня охоты – Диана)

Она была много лет замужем и писала прекрасные стихи, весьма откровенного эротического содержания, и только о своей любви с мужем…

Ее знал весь Рим… Она была предметом всеобщего восторга и обожания…

И в смысле своего облика, и в смысле Любви и творчества, отразившего эту ненасытную страстность в Любви, Сульпиция полностью реализовала себя как женщина…

Ее муж – Кален, проживший с ней 15 лет в браке, весь светился как мыльный пузырь на солнце, но однажды этот пузырь совершенно неожиданно лопнул от счастья… Бесконечные ночи сладострастия, которые были у него с Сульпицией, весьма искушенной в добыче наслаждений, не прошли для него даром…

Его мозг не просто перестал соображать во время оргазма, от счастья он мгновенно взорвался всеми своими сосудами и вообще прекратил свое существование…