– Так я и так скоро поеду, – искренне удивился почтальон.

– А вот таким сюрпризом – когда никто не ждет. – Девушка и сама не понимала, зачем настаивает. Ну поможет он ей отсюда выбраться, что она будет делать с ним дальше? Его семья умерла, правда, есть сын. Но он запер отца в психушке, чего от него можно вообще ждать?

– Давай-ка я тебе переплет подклею, – перевел разговор Савельич, беря Монину книгу, раскрывая ее, доставая откуда-то из недр своего бездонного стола клей и начиная аккуратно проклеивать переплет.

– Это не та обложка, – запротестовала она.

– Неважно. Никуда я не поеду, детонька, – тихо ответил Савельич, – я ведь отсюда и выйти не могу.

– Вы знаете, – тоже автоматически понижая голос, прошептала девушка.

– Знаю я только то, что когда-нибудь встречусь с Митенькой. Недолго мне осталось, – Савельич протянул ей книгу, – а ты езжай, деточка, негоже такой молодой здесь свое время проводить.

– Я боюсь, что никогда не смогу отсюда выбраться, – обреченно призналась она.

– Вот уж глупости, и граф Монте-Кристо, говорят, сбежал из своей темницы, а ты вон ходишь всюду, сама себе хозяйка.

– «Большой брат следит за тобой», – Мона снова мрачно процитировала Оруэлла.

– Но ведь и Большому брату нужно спать иногда, – хитро улыбнулся Савельич.

– Нашему не надо, – внимательно глядя на старика, ответила она.

– Так помоги ему, устал небось, – понизив голос предложил Савельич.

– Как?

– Да дело в общем-то нехитрое, «закидушку» – это такая штука из двух кирпичей, связанных между собой веревкой, – раскручиваешь и закидываешь на провода. Все. Короткое замыкание. Все спят, включая Большого брата.

Мона ошарашенно смотрела на Савельича, в голове, словно стая испуганных птиц, носились мысли, одна невероятнее другой – он не псих? Он знает, что она хочет сбежать? Он заложит ее Кириллу? Зачем он тогда ей помогает? Или он частично псих? Черт, ну почему же она не пошла учиться на психолога, как планировала весьма недолгое время? Даже если он действительно хочет ей помочь, то где ей раздобыть два кирпича и веревку для изготовления «закидушки» и как сделать так, чтобы кирпич не свалился ей самой на голову? Вдруг снова накатил страх – она не справится, у нее руки растут не из того места, она с трудом детский рисунок может вышить, куда ей устраивать короткие замыкания? Кирпич обязательно стукнет ее по голове, и это будет самая бесславная смерть из всех возможных.

Надела куртку, шапку и направилась к двери. Уже взявшись за ручку, она услышала тихое:

– Детка, можно старику обнять тебя напоследок?

Она обернулась и быстро подошла к Савельичу.

– Я неудачница, – прошептала Мона.

– Глупости. Ты умница, а еще ты очень добрая, – почтальон сделал шаг назад и посмотрел ей в глаза, – а добро всегда побеждает, как бы злу ни хотелось обратного.

Почувствовав, как слезы застилают глаза, она стащила с руки часы и сунула их в руку Савельичу:

– Это Митеньке. Когда увидите, передайте, что у него самый лучший дед в мире.

И чтобы не разреветься окончательно, быстрым шагом вышла из почты.

С графиней договаривались, что она зайдет за ней на прогулку. Та уже ждала Мону на пороге дома, верная себе – одетая в длинное зимнее пальто, из-под которого виднелась клетчатая шерстяная юбка. В руках держала большой шарф, который протянула девушке, едва та дошла до ее дома:

– Так и знала, что вы шарф забудете!

Та с удовольствием укуталась в него и вдохнула легкий аромат лаванды. Подхватив графиню под руку, заторопилась в сторону парка и небольшого поля, располагавшегося за ним. Ей казалось, что именно там она видела линии электропередач. Шагая по мощеным дорожкам парка, внимательно смотрела себе под ноги в поисках подходящих кирпичей.

– Графиня, а что бы вы ответили на предложение поехать ко мне в гости? – после некоторого раздумья спросила она. Мона была уверена, что самым сложным в ее плане будет уговорить графиню бежать отсюда. Именно для этого она и выманила у Кирилла разрешение на совместные прогулки в поле, подальше от чужих ушей. Она не была уверена, прослушивают ли парк, но в том, что просматривают, сомневаться не приходилось.

– Вы про званый ужин? – удивилась Анастасия. – Мы же договорились, что как только дети приедут, мы обязательно заглянем все вместе.

– Нет, я не про это место, – покачала головой Мона, подхватывая графиню под руку и шепча ей почти на ухо, – у меня есть дом, в другом месте. Он очень красивый, вам понравится. Я бы хотела, чтобы вы его увидели.

– Мона, вы что-то задумали? – вдруг насторожилась графиня, резко останавливаясь и стараясь поймать взгляд девушки.

– Нет, вовсе нет, – поспешно возразила девушка, – просто мой отец, он скоро приедет за мной, и я бы хотела предложить вам поехать вместе с нами.

Накануне она долго думала, как выстроить разговор с графиней, и пришла к выводу, что нельзя просить ее не пить таблетки, как Яна, или же пытаться донести до нее правду, как до Савельича, который, впрочем, и сам все знал, без ее намеков. Женщина действительно жила в своем мире и очень важно было вытащить ее из него, не навредив. Мона все продумала – если у нее получится сбежать, она отведет Анастасию к нормальным врачам, возможно тоже психиатрам, которые подберут ей правильные лекарства, выпишут антидепрессанты – сейчас же половина мира пьет антидепрессанты и счастливо живет, и у графини все в жизни тоже наладится. И никто не будет ее бить! Главное, вытащить ее отсюда, а дальше она разберется.

Мона споткнулась и опустила глаза – вот и первый кирпич, выпавший из раскрошившейся дорожки. Девушка быстро присела, делая вид, что отряхивает снег с сапог, и быстрым движением засунула камень в карман.

– Я бы не прочь съездить в гости, но я боюсь, что муж будет возражать, – немного подумав, ответила Анастасия, – знаете, у него сейчас совсем нет командировок, а он не любит оставаться дома один. К тому же кто будет его кормить? Ведь мы не держим сейчас прислугу.

– Сам приготовит, – буркнула Мона, – не облезет.

– О нет, что вы! Его нельзя к плите подпускать, – покачала головой графиня, укоризненно глядя на спутницу, – как ей вообще такая мысль в голову пришла?

– Ну вы можете приготовить ему все заранее. Сегодня, скажем, и положить запасы в холодильник. Разогреть-то он хоть сможет сам? – Она таким взглядом посмотрела на графиню, что та просто постеснялась ответить отрицательно.

Вышли из парка в поле, и Мона уставилась на покосившиеся от времени линии электропередач. Столбы были относительно невысокими, провода старыми и висели не так высоко над землей. И если она все правильно поняла из объяснений Савельича, на них ей и предстояло бросить «закидушку». Таким образом она рассчитывала закоротить электричество во всем поселке, в поднявшейся суматохе пробраться в кабинет Кирилла, достать ключи от машины, вывести машину из гаража и уехать. Здесь всего одна расчищенная дорога, будет ехать по ней, пока не доберется до какого-нибудь населенного пункта, а там разберется.