Эль испепеляет его взглядом и наконец выходит из квартиры.

– Я уже думал, она никогда не уйдет и будет читать лекции по кругу, – весело фыркнув, говорит Валентин.

– На самом деле она абсолютно права, а мы с тобой – два идиота.

– Дай мне часик, и мы будем двумя самыми счастливыми идиотами.

Я усмехаюсь, но не успеваю ничего ответить – издалека доносится трель моего телефона.

– Не видел мою трубку? Не помню, куда положила.

– На кухонном столе.

Я бегу за телефоном, трель не прекращается. Но я не успеваю ответить на звонок от Анны. Только хочу ей перезвонить, как получаю сообщение от Натали:

«Думаю, ты должна это увидеть. Вот во что вылилась твоя “помощь”».

Внизу прикреплена ссылка на журнал People Talk, по которой я попадаю на его электронную версию.

– Что такое? – спрашивает Вал и вплотную подходит ко мне.

Ссылка мгновенно грузится, и мы впиваемся взглядами в статью.

В статье есть несколько фотографий Алекса, его снимки с Мано, парочка фотографий Квантана и Эль, на которых они целуются. Но в самом верху, крупным планом расположена черно-белая фотография Александра с красной подписью, гласящей: «Вы можете купить мою гордость!»

– Пипец, – на выдохе произносит Вал. Он шокирован точно так же, как и я.

На экране появляется оповещение. Я в ступоре, но Вал нажимает на сообщение. Оно от Анны:

«Дорогая, не читай желтую прессу! Мы подадим на них в суд. То, что они понаписали, не имеет ничего общего с реальностью! Деньги нужны были на строительство благотворительной больницы! Ничего не читай, ничего не смотри!»

Я быстро вбиваю в «Гугле» имя «Александр дю Монреаль». И на меня сыпятся похожие статьи. Одна за другой, они вспоминают прошлое, обвиняют Квантана и Алекса в доведении Мано до попытки самоубийства. И обливают грязью всю мою семью.

– Господи, что я натворила. – У меня дрожат руки, я роняю телефон на пол.

– Марион, успокойся! – Валентин берет мое лицо в ладони и заглядывает в глаза. – Ты не имеешь к этому никакого отношения!

Мне становится тяжело дышать. Словно легкие за одно мгновение перестали работать. Все тело бьет крупная, нервная дрожь, меня пронзает озноб. Я пытаюсь оттянуть ворот водолазки, чтобы сделать полноценный вдох, но ничего не получается.

– Черт, Марион! Нам только панической атаки не хватало!

Вал сажает меня на стул и опускает мою голову между колен.

– Вдох-выдох, – произносит он и гладит меня по голове, – слышишь, вдох-выдох! Вдох-выдох! – истерически повторяет он несколько раз.

– Я дышу! – подрагивающим голосом огрызаюсь я.

– Вот и продолжай, – с шумом выдохнув, велит он.

Дыхание налаживается. Но вместе с тем и эмоции новой волной накрывают меня. Я пытаюсь сдержать их, но у меня ничего не получается. Из глаз брызгают слезы. Из горла вырывается хриплый крик. Истерика… Я тянусь к Валентину и обнимаю его, упираясь носом ему в грудь, размазывая сопли и слезы у него на футболке.

– Тише, детка. Давай дыши, – нерешительно бормочет он.

Понимаю, что Вал не ожидал от меня подобного. Железные леди не плачут, железные леди стойко выдерживают все огорчения. И я бы глазом не моргнула, если бы в этой статье было написано про меня. Если бы меня смешали с грязью. Но они затронули людей, которых я люблю. И все по моей вине… Я представляю, как Алекс читает эти бредни, и начинаю рыдать с новой силой.

– Он возненавидит меня… Он не простит меня…

Осознание того, что Алекс может до конца жизни не заговорить со мной, игнорировать мое существование, пугает меня, доводит до паники. Неконтролируемые слезы и всхлипы вырываются вновь, и я никак не могу им противиться.