А так как за окном уже была ночь, те, кто преподнёс дары, попрощались и ушли спать. Белина напоследок обозвала нас всех зловонными тухлыми грибами Фтуру и тоже удалилась, помахав ручкой и широко улыбнувшись на прощание. Осталась только Онарилла, чтобы помочь.

— Сначала прими в дар сокровенные тайны, — посоветовала она.

— А может лучше воспоминания? — спросила я, скривившись.

Ведь самые яркие и ценные воспоминания это что-то хорошее, а скрываем мы всегда неприглядное. И мне хотелось оттянуть неприятные моменты единения с чьими-то сожалениями.

— Поверь, после тайн воспоминания будут кстати, — улыбнулась Онарилла.

И как же она была права! Воспоминания о том, что заставило Элли стать бунтаркой, будут преследовать меня ещё не одну ночь. Узнав её сокровенную тайну, я взглянула на подругу совсем по-другому. Но это только наша тайна, и я её сохраню.

Ларидали «порадовала» меня историей своего рождения, в которой было столько трагизма и жестокости, что я удивилась, как она может оставаться верна традициям жестокого отца.

А после откровения Кайлы захотелось присоединиться к ней и вместе прогуляться по парапету обзорной площадки УМА.

Яркие и радостные воспоминания оставшихся ведьм сгладили ужас страшных тайн, но я всё равно чувствовала себя разбитой. Это было сложно, очень сложно. И даже пьянящая энергия луны, отголоски которой я всё ещё ощущала, не могла вытравить из души боль, которой со мной поделились.

— Ну вот и всё, — выдохнула устало, когда в комнате остались только Электира, Роззи и Онарилла.

— Ошибаешься, верховная, — покачала головой пожилая ведьма. — Осталась ещё одна сестра, которую ты приняла, но не получила от неё дар.

— Нет, это вы ошибаетесь, — покачала я головой. — Двенадцать ведьм, двенадцать даров.

— Ведьм двенадцать, но ты приняла в ковен ещё и одного мага, вернее магиню, — улыбнулась она.

— Что?! — воскликнула Роззи. — Это же шутка! Мы просто забавлялись!

— Ради забавы, или по какой другой причине, но ты часть нашего ковена, дорогая, — развела руками Она. — И ты тоже должна преподнести дар. Иначе лишишься покровительства верховной и доступа к её эмоциям. А ты этого не хочешь, так ведь, эмпар?

— Будет вам дар, — проворчала Роззи. — Но если кто-нибудь узнает…

— Мы сохраним твою позорную тайну, — хмыкнула Онарилла.

А я кусала губы, не решаясь спросить при Роззи, не помешает ли её участие получить одобрение от первой верховной? Права на ошибку у меня не было. И времени на вторую попытку тоже. Если утром я не зарегистрирую свой ковен и не подтвержу официально свой статус верховной, принцесса Салке сможет заявить на меня свои права.

Дрожащей рукой приняла в дар миниатюру с изображением очень похожей на Роззи женщины, видимо мать, подержала несколько секунд и вернула блондинке. Всё, теперь в моём ведьминском ковене есть маг. Как такое случилось? И сама не понимаю, но вот она, Роззи, стоит передо мной, и её я воспринимаю так же, как своих ведьм.

— Ну а теперь идём, верховная, — позвала меня Онарилла.

— Куда? — нахмурилась я. — Уже поздняя ночь, я устала и переволновалась. Отдохнуть бы не поме…

— Закончится всё, тогда и будешь отдыхать, — перебила ведьма-хранительница. — А сейчас учиться, причём быстро и много.

— Мы с тобой, — вызвалась Элли.

— Нет, — мотнула головой пожилая ведьма. — Профессор Замия ждёт только тебя.

— О-о-о, сама Замия, — уважительно протянула Электира. — Тогда иди одна, конечно. Верховная Замия отлично всё объясняет, уверена, у тебя всё получится, — сжала она мою ладонь на прощание.

Я выдавила кислую улыбку, махнула подругам ручкой и поплелась за Онариллой, с трудом сдерживая зевоту. Спать хотелось так, что, кажется, задремала по дороге и врезалась в стену на повороте.

В холле я немного взбодрилась, поймав последние крохи света заходящей луны, но когда мы подошли к двери в тренировочный зал, на меня опять напала зевота. Луна уже не звала и не пьянила энергией. Какой-то не впечатляющий у них Самайн. Так восторженно описывали праздник, а по факту никакого праздника и нет. Или это я вечно занята своими проблемами и всё самое интересное пропускаю?

Онарилла открыла дверь и кивком предложила мне войти первой. Я заглянула в большой, ярко освещённый зал, пожала плечами и шагнула вперёд. Кто бы предупредил, что обучение начнётся так экстремально, хоть заранее в лазарет бы сбегала, договорилась, чтобы ждали…

Во-первых, меня тут же ослепило вспыхнувшим в два раза ярче светом и, не успела я проморгаться, как буквально пришпилило к стене порывом ураганного ветра. А на десерт ещё и по щекам собственными же волосами отхлестало.

Нет, ну это уже откровенное издевательство и хамство! Я и так устала, как загнанная лошадь, всё время в напряжении, то змеевицы какие-то, то принцессы-змеюки, а тут ещё и это. Сама не знаю, как у меня вышло, но волну ветра оттолкнула просто руками. Медленно сползла по стене, выдохнула, почувствовав пол под ногами, убрала волосы с лица и прямо тут, у стеночки, и села.

Лопатки саднило от удара, в голове немного шумело после встряски, но зато взбодрилась!

Когда ко мне медленно подошла уже знакомая по открытию Самайна ведьма, даже и не подумала встать. Она меня об стенки швырять будет, а я перед ней расшаркиваться? Вот уж нет. Сейчас ещё и прилягу, а то что-то голова всё больше кружится…

— А она сильна, прав был ректор, — разглядывая меня, произнесла профессор Замия, высокая, статная ведьма с благородными чертами ещё сохранившего красоту лица.

— Несдержанная, — посетовала Онарилла.

— Все мы когда-то были горячи и скоры, со временем научится, — улыбнулась мне профессор.

— Если выживу, — пробурчала я, намекая на радикальные способы обучения, при которых есть шанс погибнуть во цвете лет, так и не успев научиться сдержанности.

— Дерзкая, это хорошо, — кивнула ведьма. — Вставай, у нас мало времени. Господин ректор просил подготовить тебя к встрече с советом верховных, которая состоится уже через несколько часов.

— Встаю, — прокряхтела я, с трудом отскребая себя от пола.

Ночка мне предстояла нелёгкая.

***

Это была пытка! Я уже раз двадцать повторила заклинание для «банального и самого простого», как мне сказали, воздействия на матерю, но эта треклятая тряпка так и осталась безучастна к моим стараниям. До этого было примерно столько же попыток договориться с растением. А ещё раньше я «плясала» над миской с водой. Всё бесполезно!

И только когда профессор Замия швырнула в меня этой самой миской, я смогла остановить в полёте и воду и посудину. Наставнице показалось, что это сдвиг, и вот опять — лежит, ветошь негодная, и не шевелится!