со средиземноморского побережья между Марселем и Тибром, ни одной монеты из Византийской Италии или Сицилии. Чтобы это не могло считаться случайностью, другой небольшой монетный клад в районе Луни, датированный этим периодом, доказывает обратное. В нем большое количество серебряных монет с разных итальянских монетных дворов, причем четыре из них расположены за Альпами. Они из Тура, Санса, Майнца и Дорестада[91]. Такие монеты могли попасть в Луни через Альпы, поскольку здесь вообще нет ни одной монеты с юга. Таким образом, мы устанавливаем следующее: торговые потоки достигали Северной и Центральной Галлии через альпийские горные перевалы, ведущие к Венеции и Луни. Другой торговый путь доходил до Испании через долину Роны и Нарбонну. Но не существовало никакой торговли между портами юга и итальянскими побережьями и регионами, расположенными дальше к востоку. Таким образом, торговые потоки между этими портами Южной Франции и Востоком, столь важные при Меровингах, и существовавшие даже в 737 году, когда был захоронен клад в Симье, прекратили свое существование. Только средиземноморская торговля с Испанией еще соединяла это побережье с Востоком.

Однако возрождение экономической жизни в Галлии распространилось за долину Роны и Нарбонну к долинам Гаронны и Луары и к побережью Западной Франции. И снова на это указывают нумизматические свидетельства. Как уже говорилось, во времена Пипина в Западной Галлии было только четыре центра, где продолжали чеканить монеты: Тур на Луаре, Клермон в центре, Пуатье и Бриу в Пуату. Деятельность двух последних, несомненно, стимулировалась расположенными рядом серебряными рудниками Мелле. Позднее, уже при Карле Великом, мы находим старые порты и civitates этого атлантического региона в значительной степени возрожденными. Авранш и Ренн в Бретани, Бурж, Орлеан и Нант на Луаре, Лимож, Сен-Максен, Мелле, Ангулем и Сент в Аквитании, а также Ажен и Тулуза на Гаронне имели монетные дворы. К ним во время правления Людовика Благочестивого добавились монетные дворы Бордо и Дакса.

Возрождение этих монетных дворов указывает на возобновление перевозок по рекам в Атлантику в этот период. Орлеан, Бурж, Тур и Нант иллюстрируют торговлю по Луаре. Торговля Сен-Максена из Пуатье достигала океана через Севр и Ньортез. Ангулем и Сент показывают, что экономическая жизнь возродилась и на Шаранте. Тулуза, Ажен и Бордо представляют торговлю по Гаронне. Дакс, что возле испанской границы, и Авранш на Канале завершают общую картину.

Два важнейших монетных клада, найденные в регионе Шер и Бельвесе, обеспечивают нас дополнительной информацией, касающейся торговли этих регионов. В Бельвесе некоторые монеты – одна из Нанта и семь из Буржа – предполагают грузопотоки, достигающие из долины Луары низовьев Рейна. Другой торговый путь к низовьям Гаронны иллюстрируется 11 монетами из Мелле, 4 из Тулузы и 5 из Бордо. Клад из региона Шер, пожалуй, еще важнее. Он содержит 20 серебряных пенни из Тура, 15 из Бордо, 5 из Дакса и 2 из Тулузы. Таким образом, обозначены грузопотоки с запада и юго-запада, достигающие Центральной и Южной Галлии по суше и по рекам.

К этим нумизматическим свидетельствам мы должны добавить информацию из источников, которые также показывают коммерческую активность на реках Западной Галлии, особенно на Луаре, в самом начале IX века. В 834 году, например, хартия Пипина I Аквитанского дала аббатству Святого Мартина из Тура право иметь два судна на реках Аквитании без уплаты пошлин. В этой хартии упоминаются Луара, Шер и Вьен. К 847 году мы обнаруживаем, что такое же право – свободно плавать по рекам в этом регионе – было дано аббатству Святого Флорентия. Другой документ Людовика Благочестивого в 834 году давал монахам Сен-Месмера освобождение от дани на их portus на реке Tensu. Торговля региона помогает объяснить ссылки на иудейскую колонию в Бордо в 810 и 848 годах и современные рассказы, в которых говорится о Нанте и Пуатье как важных в те годы городских центрах.

Помимо речной торговли, мы располагаем сведениями о возобновлении морской торговли вдоль побережья Западной Галлии во время правления Людовика Благочестивого. Возрождение перевозок по морю отчасти объясняет, почему испанское христианское королевство Леон в начале IX века имело такие тесные политические связи с монархами из Каролингов и почему монеты и архитектура Галисии и франкской Галлии в те годы были настолько похожи. Но определенно лучшим доказательством возрождения морской торговли вдоль этих берегов является тот факт, что Людовик Благочестивый мог строить корабли и организовывать военно-морские подразделения в устьях Гаронны и Луары, чтобы защитить побережье от набегов северных викингов. Уже тогда, в начале IX века, берега Западной Галлии и Северной Испании, опять связанные торговлей с Центральной Галлией и Средиземноморьем, вернули часть былого процветания, утраченного в катастрофические годы начала VIII века.

Восстановление торговли и морских перевозок, подтвержденное на побережье Аквитании, в первые годы IX столетия было еще более выраженным вдоль франкского побережья Канала и дальше на север в Нидерландах. Здесь мы уже отметили новое появление Авранша как города, обладающего монетным двором, а значит, и некоторой важностью. В регионе между Сеной и Рейном, однако, есть признаки еще более выраженной экономической активности. Здесь, в самом сердце государства Каролингов, активизировались ожившие порты Меровингов и новые торговые центры вдоль рек, ведущих к Каналу и Северному морю. По пути к Каншу от Квентовика теперь было еще два городских центра, Аррас и Монтрей-сюр-Мер. На Шельде была основана целая серия портов: Камюре, Валансьен, Конде, Турне и Гент. К возрождавшимся торговым центрам Меровингов – Динан, Намюр, Юи и Маастрихт – добавился Льеж – новое детище Каролингов. Экономическая жизнь возрождалась на Рейне – в Страсбурге, Вормсе, Майнце, Бонне и Кёльне, а ближе к устью – в Дорестаде и Утрехте. Городские конгломерации, существовавшие при Меровингах в этой части Европы, таким образом, были превзойдены при Людовике Благочестивом. Есть и разница. При Меровингах экономический центр Франкского государства находился в Центральной Галлии. Аквитания была почти так же важна. Оба региона были связаны со Средиземноморьем по Роне. В эпоху Каролингов, несмотря на существование городских центров в долинах Роны, Луары и Гаронны – старом сердце Меровингов, – центр экономической жизни Франкской империи сместился на север и восток к Шельде, Маасу, Рейну и Северному морю. Этот регион, связанный скорее с Италией, чем с французским югом, остался экономическим центром Северной Европы на много веков вперед.

Тут можно задуматься о роли торговли из Средиземноморья, которая, как мы видели, достигла сердца государства Каролингов между Сеной и Рейном через Италию и мусульманскую Испанию. Была ли она важным фактором в экономике империи при Карле Великом и Людовике Благочестивом? Политические линии, проводимые Карлом Великим, помогают дать ответ на этот