Валентина и вправду соскучилась – оказалась жадной, ненасытной, почти все время брала инициативу в свои руки. И к рассвету вымоталась так, что аккурат к завтраку провалилась в беспробудный сон, вяло отмахиваясь на попытки себя поднять. Да бог войны не особо и старался.

За столом Викентий, к своему удивлению, встретил Светлану, завтракающую бок о бок с Весаром.

– Нас решила почтить своим вниманием сама светлая! – потянулся за печеным хариусом великий Один. – В честь чего такая радость?

– Вообще-то, ты поминал меня в своих молитвах, Вик, – улыбнулась ему девушка. – Так что вопрос к тебе: чего хотел?

– Совсем забыл, – ткнул себя пальцем в висок бог войны. – Хотел заглянуть в мастерскую Матвея. А то он обеды у Волоса чего-то прогуливает. Ты ведь по уговору работаешь у меня таксистом?

– Как скажешь, – не стала спорить светлая богиня. – Кстати, сколько тебе нужно людей на новые заставы?

– Пять деревень по двадцать человек, – прикинул бог войны. – Сто!

– Сто мужчин или всего сто жителей?

– Сто жителей, – уточнил Викентий. – Тебе-то какая разница?

– А кому, по-твоему, великая Макошь поручила охотников на сие безумие выкликнуть? Вы же, мужики, токмо кувалдой махать горазды. Главные хлопоты завсегда на наши женские плечи падают. Ты поел? Пошли, на кузню тебя заброшу и поручением сим займусь.

– Пошли, – торопливо обгрыз рыбью хребтину великий Один и поднялся из-за стола.

Они спустились вниз, миновали тронные палаты, горницы.

– Как прошла ночь? – неожиданно прервала молчание Света.

– Изумительно! – широко ухмыльнулся Викентий, поворачиваясь к ней. – Да ты никак завидуешь?

– А как же наш уговор и Уряда? Ты ведь обещал любить ее честно и преданно?

– Разве я отказываюсь? – удивился бог войны. – Я и впрямь обещал ее любить. – Молодой человек наклонился вперед и шепнул светлой богине на ушко: – Но я не обещал любить только ее одну.

Светлана положила ладонь молодому человеку на грудь и с силой толкнула, опрокидывая в черный обсидиановый овал. Пожала плечами:

– Мне-то что? Коли Валю обрюхатишь, от нее хоть какая-то польза получится. А коли их обеих, так Макошь и вовсе на седьмом небе от восторга запорхает. Гуляй, кобель. Тебе разрешается.

Она развернулась и, негромко напевая, вышла из светелки.

* * *

В обители всемогущего Сварога все оставалось по-прежнему. Бревенчатые стены, запах гари, грохот железа. Великий Один прошел в кузню, приложил ладонь к сердцу и отвел ее к земле, приветствуя мастеровитых богов:

– Хорошего вам дня, сварожичи. Надеюсь, вам удаются все ваши замыслы.

– Как же ты нас достал, Вик! – Матвей перебросил очередную заготовку с наковальни в угли. Сходил к стене, взял грязный куль из грубой рогожи, отсыпал из него в горн немного угля. Зло выдохнул: – Нет, Вик! Со сталью еще ничего не получилось!

– Жаль, – пожал плечами Викентий, еще раз поклонился богу-кузнецу: – Огромная тебе благодарность, дедушка. Твой молот оказался чудо как к месту. Здорово меня выручает.

– Обращайся еще, внучек, – добродушно рассмеялся всемогущий Сварог. – Чем смогу, помогу.

– Обращаюсь, – немедленно воспользовался предложением гость. – Нужны три плотницких топора. Нормальных, тяжелых, с широким лезвием.

– Почему три? – поинтересовался Матвей.

– Так железо-то дерьмо! – немедленно просветил его Один. – Одним работать буду, другой точить, третий про запас.

– Так закажи нефритовый, раз наши не по нраву!

– Я же сварожич, Матвей, – развел руками Викентий. – Прямой потомок первооткрывателя железа. Нужно блюсти марку. Плохонькое, но свое.

– Никак не пойму, внучек. – Опустив кувалду на наковальню, бог-кузнец оперся на рукоятку. – Ты меня хаешь али восхищаешься?

– Тобой, дед, восхищаюсь, – кивнул Один и указал на Матвея: – А сей дармоед пусть мозг свой напрягает. Оправдает кровь славянскую, что в жилах его течет. Он знает, что делать нужно. Просто ленится.

– Иди отсюда, умник! – посоветовал Матвей.

– Я свой долг исполняю, студент! – оскалился на него Викентий. – Оборотней давлю. Вот и ты тоже напрягись. Сталь, студент. Нам нужна сталь!

– Я стараюсь!

– Плохо стараешься!

– Не ссорьтесь, дети, – остановил перепалку пышноволосый Сварог. – Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Ты зря ругаешь Матвея, храбрый Один. Зело много сотворить он успел. Домницы новые сделал, мехами в них дуть придумал, для горна приспособы разные. Ныне и железа куда больше прежнего из грязи болотной выплавляется, и шлак из него выковывается легче. Дай срок, и укреплять лезвия научимся.

– Срок был вчера, дедушка, – понизил тон бог войны.

– Я понимаю тревоги твои, внучек. Однако же тревогами одними мир не изменить. Труд надобен и время. Ты просил себе топоры новые? Мы сделаем тебе топоры. А теперь ступай. Не мешай работать.

Великий Сварог на гостя, похоже, все-таки осерчал, поскольку провожать его не стал, и для возвращения в Вологду Викентию опять пришлось молиться Светлане.

– Как поговорил? – поинтересовалась девушка, вытянув его во дворец Макоши.

– Нормально, – не стал вдаваться в подробности бог войны.

– Тогда раздевайся.

– Чего, прямо здесь? – удивился Викентий. – Может, хотя бы в спальню поднимемся? Там постель, уют, тепло.

– Вот как раз в спальне я с тобой оставаться не собираюсь, Вик, – покачала головой светлая богиня. – Ты не только кровавый упырь, но еще и похотливое животное. Такого спутника мне даже в ночных кошмарах не надобно.

– О-о, платоническая любовь! Ты желаешь просто восхититься моим обнаженным телом?

– Нет, твоими рунами и амулетами, – покачала головой девушка. – Как думаешь, Вик, почему ты все еще жив в это мире богов и шаманов, колдунов и оборотней? Почему тебя не заманили в ловушку мороки, не сожрала порча, не иссушило проклятье, не высосала болотная лихоманка?

– Потому что я бог!

– На тебе обереги, заговоренные могучей Макошью, идиот! – тяжело вздохнула Света. – А еще Уряда нашила тебе на одежду защитные руны и сокрыла в ней амулеты. Все это защищает тебя от любого колдовства, сглаза, наветов и прочей чертовщины. И потому сей мир для тебя почти не отличен от нашего. Можешь бить морды и проламывать черепа, не заботясь о главных опасностях. Однако все обереги имеют привычку со временем ослабевать, их нужно заговаривать снова и снова. Так что раздевайся, Макошь проведет над твоим барахлом нужные ритуалы.

– Я тренирую воинов, Светик. Ты хочешь, чтобы я делал это голым?

– Штаны можешь оставить, – разрешила юная богиня. – Все остальное отдавай.