Это было признанием, родившимся от союза пылкой страсти и боли душевной раны. Джоан поделилась своими самыми сокровенными мыслями, но в то же время честно предупредила его о своих планах. Возможно, сегодня она все осознала, но, тем не менее, не отказалась от своих намерений.

Я не останусь, и ты знаешь почему.

Он больше не будет спорить с ней по этому поводу. Как-нибудь в другой раз он объяснит ей несбыточность надежд и тщетность усилий, убедит в необходимости отказаться от подобных планов.

Они лежали тихо, оба сознавая, насколько горько ее откровение. Риз поцеловал волосы Джоан, всего один раз, только чтобы дать понять, что он не осуждает ее за проявление минутной слабости у озера. Она выбрала жизнь и борьбу и не собиралась отдавать смерти ни свою жизнь, ни свою душу. Он восхищался ее силой и мужеством, независимо от того, что стояло за этим.

– То, что ты сказал в саду, было неправильным, – прошептала Джоан. – Ну, когда ты уходил. Я не хочу, чтобы ты так думал. Твои прикосновения мне очень приятны.

– Я рад это слышать. Мне было даже думать страшно о том, что я причинил тебе боль.

– Нет, ты не причинил мне боль. Если честно, твое внимание ко мне надолго избавило меня от кошмаров. Я не думала, что такое возможно. Но в то же время мне было страшно, ведь я не должна позволить себе все забыть, верно? У меня ничего не получится, если я позволю себе забыть прошлое.

Она говорила так, будто думала о чем-то, имеющем отношение и к ней, и к нему, и к их отношениям.

Риз долго думал, прежде чем ответить, старался невольно не обидеть ее:

– Ты должна жить так, как велит тебе сердце, Джоан. Но если бы я был на твоем месте, я бы старался забывать, когда это возможно, и вспоминать, когда это необходимо.

Джоан долго молчала. Она почти не двигалась, но Риз знал, что она не спит. От невысказанных слов тишина была напряженной. Он не мог выразить то, что было между ними, словами – это должна была сделать она сама.

И как раз в тот момент, когда Риз уже смирился с тем, что она так ничего и не скажет, Джоан удивила его:

– Ты хочешь меня поцеловать?

– Ты же знаешь, что хочу.

Она подумала.

– Даже если этого не может быть… даже…

– Да.

– Ведь это не потому, что тебе меня жалко, правда? Если это так, я этого не перенесу.

Он выскользнул из ее объятий и повернулся, чтобы посмотреть ей в лицо.

– Не думай обо мне лучше, чем я есть на самом деле. Мой интерес к тебе никогда не был бескорыстным, небескорыстен он и сейчас. Я верю – придет день, когда ты поймешь, что радость по-прежнему живет в тебе, нужно только разрешить ей проявиться. Мне хотелось бы верить, что в моих силах ускорить приближение этого дня. На лице Джоан появилась несмелая улыбка.

– Я боюсь, что это будет не то, чего ты хочешь.

– Уверяю тебя, что бы это ни было, этого будет достаточно. Только не бойся.

В ее глазах зажегся огонь страсти:…сомнение…осторожность…желание. Она позвала его и Риз не смог оставить ее наедине с ее сомнениями. Его тело не позволит ему равнодушно наблюдать, как она пытается сделать выбор. Если еще не время, если так не должно быть, они оба сразу почувствуют это.

Он нежно прикоснулся к ее губам, еще совсем недавно дрожавшим от горестных рыданий.

– Я не попрошу больше того, что ты захочешь мне дать. Ты веришь?

Джоан кивнула. Он мог только догадываться, насколько сильна была ее уверенность. Она очевидно думала о том, что же будет после.

– Тогда давай начнем медленно, чтобы тебя ничего не испугало.

Риз поцеловал ее нежные губы. Через мгновение еще раз. Она подняла руки, чтобы обнять его. Ее доверие льстило Ризу и сдерживало готовое вырваться непреодолимое желание.

Он терпеливо целовал Джоан, пока не почувствовал ее возбуждения. Он сдерживал свои ласки до тех пор, пока в огне страсти не растворились ее осторожность и смущение, а ее объятия не стали более крепкими. Только после этого он нежно коснулся ее руки, ожидая, когда она будет готова к большему. Он отдался во власть страсти, целуя нежную кожу ее шеи и лаская языком мочку уха, ощущая подрагивание ее щек кончиками пальцев, чувствуя, как пылает ее тело, когда она, изогнувшись, повернула лицо так, что он смог целовать самые чувствительные участки ее шеи. Отложив на потом свое собственное удовлетворение, он наслаждался искусством медленных ласк.

Риз поцеловал ее раскрытые губы. Его сразу же поглотили ощущения тепла, нежности и близости. Несмотря на собственные ощущения, он все время следил за ее реакцией. Даже начиная все сначала и сдерживая свое растущее желание, он следил за немым языком ее рук, тела, слышал тихие вздохи. Риз строго соблюдал свое обещание: ничто не должно испугать ее.

Ее объятия стали еще крепче, тело призывно изогнулось. Риз прошептал:

– Ты хочешь, чтобы я ласкал тебя?

– Да, – прошептала она в ответ.

Он погладил ее, постепенно опуская ладонь к талии и бедрам. Джоан грациозно двигалась навстречу ему. Он чувствовал ее приглушенное дыхание. Ее уже невозможно было остановить. Доверяя Ризу и сама желая того, Джоан отдалась его ласкам.

Она была так прекрасна в своей страсти! Поцелуи прекратились. Риз смотрел, как его рука медленно перемещается по ее телу. Джоан немного повернулась, открывая свою грудь.

Не сейчас. Он хотел, чтобы все происходило медленно. Его интересовала не только эта ночь. Он просто покажет ей, как это может быть, чтобы она снова и снова возвращалась к нему, пока не настанет тот день, когда она отдастся ему раз и навсегда. Он заполнит ее душу новыми ощущениями, так, чтобы для старых не осталось места.

Риз, успокаивая, поцеловал ее в щеку и откинул волосы назад, чтобы видеть ее лицо. Сорочка мягко обвила ягодицы и бедра, оставляя открытыми красивые ноги. Затем он перевернул ее на живот. Она глядела на него широко открытыми глазами, не понимая.

Он наклонился и через ткань покрыл ее спину поцелуями сверху донизу, дойдя до ложбинки на пояснице. Ее тело выгнулось, дыхание участилось. Ему нравился ее изумленный шепот и ощущение тепла ее тела на гyбax.

Желание полностью овладело ею, она больше не контролировала порывов своего тела. Риз немного приподнял сорочку, чтобы чувствовать вкус ее кожи и нагнулся ниже, целуя бедра. Она немного раздвинула ноги, становясь еще более открытой. Он почувствовал запах ее возбуждения и губами ощутил мускусную влагу.

Ему пришлось заставить себя остановиться. Риз ощущал прилив горячей крови, пульсирующей в висках, и решение продлить игру дольше, чем он рассчитывал, пришло само собой как следствие ее готовности.

Риз поднял сорочку выше, все больше обнажая спину и ягодицы. Он поднял сорочку на плечи и полностью стянул ее. Теперь Джоан лежала перед ним совершенно нагая в тусклом свете свечи, такая, какой он видел ее в то первое утро, такая, какой приходила к нему в его грезах.