Теперь, когда барона казнили, возможно, дела станут идти получше.

Все это Дерек успел обдумать за те пару минут, что шел за Гринером по темному переулку. От мыслей его отвлекли звуки впереди – похоже, они приближались к таверне. Под навесом у входа, защищавшим посетителей от дождя и снега, висели фонари, так что стало чуть светлее.

– Она там?

– Да, – ответил Гринер, – но… погоди-ка.

– Может, зайдем внутрь?

– Погоди. – Повторил юноша уже увереннее.

Дерек усмехнулся и покачал головой. Теперь он окончательно убедился в том, что Гринер уже не тот, что раньше.

Буквально через минуту двери таверны распахнулись, и, скрипя снегом, вышли два здоровенных амбала, ростом, как показалось Дереку, не менее шести футов. Несмотря на холод – а, хоть они и оказались южнее столицы, тут все же ощущался морозец, – эти воины были одеты довольно легко. Шаровары, длинные кафтаны, и небольшие накидки овечьей шкуры, едва покрывающие плечи. На поясе у каждого висел большой, изогнутый меч. Они внимательно осмотрели улицу и один из них стукнул костяшками пальцев в дверь.

Показались еще двое, за ними еще пара… «Это „ашхази“, – понял Дерек. – Элитные телохранители из Араханда. Султан, естественно, отправил с дочерью десяток этих славящихся по всему Араханду воинов».

Через минуту он понял, что недооценил султана Рашида. Двадцать одинаково суровых и широкоплечих воинов вышли на улицу и принялись зыркать по сторонам.

«Она что, ведет их завоевывать какую-нибудь небольшую крепость?» – удивился Дерек. Потом он удивился еще больше, поняв, что, несмотря на свое звериное чутье и острый глаз, бойцы ашхази их не замечают.

– Я подумал, что нам вряд ли дадут объяснить, кто мы такие, если мы выскочим из переулка, – пояснил Гринер, заметив взгляд Черного. – Скрыл нас пока… О… А вот и Шезара.

В проеме показалась Ее Величество, одетая, в отличие от охраны, на местный манер. Она раздраженно шипела на идущего рядом арахандского сановника, весьма высокого ранга, как понял Дерек, взглянув на его парчовые одежды.

– Алиль, ну сколько раз мне повторять, что в Вердленде свои порядки и законы, и их нужно соблюдать? Что теперь, каждому трактирщику, взмахнувшему у моего носа полотенцем, воины будут руку отрубать?

Пользуясь тем, что их все равно не слышат, Дерек позволил себе присвистнуть.

Алиль начал отвечать королеве на арахандском, но она прервала его, топнув ногой:

– Говори по-вердлендски! Я зря тратила свое время, обучая тебя, пока мы плыли?

– Фейрлах, это варварский язык, и мне трудно подыскать в нем те слова, что в должной мере могли бы образумить вас, – на удивление гладко произнес сановник.

– Ну вот, видишь, получается. Ничего страшного. Но нам придется искать теперь другую таверну – наверняка там грязно и неуютно, раз уж в этой, «лучшей в городе», были тараканы…

Гринер выступил вперед, за пределы скрывающего заклинания.

– Шезара… – сказал он, скидывая капюшон плаща.

Королева на миг застыла, вглядываясь в лицо короля, затем крикнула охране, уже вытащившей мечи, что-то на арахандском, и кинулась к мужу.

А Гринера будто молнией ударило. Его сон… тот самый, который он видел в тумане окна, во время первой встречи с Кендриком в шестиугольной комнате. Да, была зима, и находились они не в столице, но Шезара, подбежав, обняла его и подняла к нему лицо точь-в-точь, как во сне:

– Любимый, я так беспокоилась, вдруг с тобой что-нибудь случится… – зашептала Шезара, прижимаясь к груди юноши, и он в необъяснимом порыве обнял ее в ответ. И тут же ощутил сильную боль где-то внутри – не физическую, душевную.

«Дориан, – понял Гринер. – Ему очень… тяжело».

Он постарался пустить короля как можно глубже, и в то же время как можно ближе к «поверхности» своих чувств и ощущений, от всей души желая, чтобы Дориану досталась вся та любовь, что, будто жар пламени, исходила от Шезары.

– Ну что ты, маленькая моя, – произнес он, и ощутил, что губы двигаются помимо его воли. И внутренне возликовал. У него получилось. Сейчас он – больше Дориан, чем Гринер. – Что со мной может случиться… все хорошо.

Но поддержание этого странного баланса отнимало много сил – Гринер почувствовал, что голова начинает кружиться, а ноги – подкашиваться. Он с сожалением «отпустил» сущность короля, и одновременно внутри него прокатилась волна счастья и благодарности. Юноша украдкой вытер слезы, выступившие на глазах и крепче обнял Шезару.

«Мы ведь должны будем ей все рассказать, – обратился он к Дориану, – нельзя скрывать от нее такое…»

«Должны»

– Прикажи своим воинам, чтобы не трогали моего друга. Он сейчас покажется. – Попросил Гринер. Шезара коротко отдала приказ, и Гринер снял заклинание. Из темноты выступил Дерек, поклонился королеве.

– Ваше Величество…

– Рада вас видеть, Дерек. Но… Что-то случилось? Почему вы здесь, вдвоем, без охраны?

– Мы все объясним, – пообещал Гринер. – Только найдем другую таверну, сядем в тепле и все расскажем.

Свиту королевы составляли не только ашхази и сановник. Вместе с ней ехали личные служанки, один звездочет, еще какие-то женщины и мужчины, хотя тех солдат, что Дориан отправлял охранять Шезару в ее путешествии, Гринер не увидел. Шезара объяснила, что оставила их в Даккере, под началом графа Хотстоуна. Они не посмели ослушаться королеву.

– Один ашхази стоит десятка твоих солдат – не обижайся, любимый.

Следующая по улице таверна оказалась вовсе не такой плохой, как предполагала Шезара. В чем-то даже лучше – или ее хозяин уже каким-то непостижимым образом успел узнать, что случилось в предыдущем месте пребывания «знатной дамы из Араханда», и старался изо всех сил. Еду им принесли самую свежую, столы протерли до блеска, и с поклонами удалились готовить спальни. Дерек, Гринер и Шезара сели за отдельный стол. Телохранители расположились вокруг, благо посетителей почти не было, а те, что присутствовали при первом появлении столь впечатляющей свиты, поспешили удалиться. Алиль примостился возле воинов и методично исследовал гречневую кашу, тыкая в нее ложкой. Слуг отвели поужинать на кухню. Ашхази ничего не ели, пялясь по сторонам.

Гринер рассказал Шезаре о битве на равнине Эльды, о казни предателя (Шезара одобрительно закивала), о строительстве нового храма, посвященного Розе, о явлении магов… И необходимости поселить ее в Башне, под присмотром этих самых магов.

Тут она нахмурилась.

– Солнце очей моих, неужели ты думаешь, что меня можно прятать то у отца, то в какой-то башне? Я согласилась на поездку в Араханд только потому, что не видела отца с того дня, как меня украл дракон, да и приданное положено было привезти. Но я не намерена…

– Любовь моя, есть еще кое-что. Но я могу рассказать тебе это, только когда ты будешь в безопасности. А пока просто поверь мне на слово. – Гринер погладил ее по волосам.