– На вампиров не действует.

– Надо ее выпустить, – уверенно сказала Анечка. – И решать, что делать дальше.

– Решим, тогда и выпустим, – ответил Денис.

– А что тут думать? – Ирина пожала плечами. – У нас нет вариантов. Штабная комната заперта, и нам ее не открыть даже лептонным резаком. Там демон за дверью, сами знаете. Значит, депешу в Штаб мы отправить не можем. Надо искать контакт с другой ячейкой. В сложившейся обстановке это единственный выход.

У Анечки екнуло сердце.

– Это плохой выход, – нахмурилась она, вспомнив разговор с Лесиком в ресторане. – Самый худший. И Уставом запрещено.

– Она права, – кивнул Деня.

– Тебя вообще не спрашивают! – сорвалась Ирина. – Что ты знаешь об Уставе? Ты хоть одно задание самостоятельно выполнил? Вот и успокойся! Кровопийца.

Деня обиделся всерьез.

– Зря ты так, – вступилась за друга Анечка. – Он что, виноват?

Ирина вздохнула.

– Я теперь старший офицер, – тихо сказала она. – Так что по Уставу вы должны подчиняться приказам.

– Ты под арестом, – напомнил вампир. – Значит, старший офицер – Аня.

– Тогда сами и расхлебывайте. Без связи, без опытного командира. Я понимаю, что автономность ячеек – один из главных пунктов безопасности Института. Под пытками можно расколоть любого, но если ничего ни о ком, кроме собственной команды, не знаешь, то никого и не сдашь. Но у нас сейчас совершенно другая ситуация. Это уже касается нашей собственной, личной безопасности. Без денег, без связи и без командования мы просто ноль. Эффективность ноль, выживаемость ноль.

– Да? – Анечка пьяно глянула подруге в глаза. – Знаешь, я выживала в этом городе и без всякого Института. Без связи, без оружия и без друзей.

– Ситуация действительно сложная, – поддержал ее Деня. – Но ячейка вполне в состоянии не только выжить, но и эффективно выполнять боевую задачу.

– Сдурел? – Ирина постучала пальцем по лбу. – О выполнении какого задания ты говоришь, когда мы даже пакет с приказом из Штаба получить не можем?

– У нас есть задание, – повторил вампир. – Его никто не отменял.

– Какое задание? Кто тебе его давал?

– Его Превосходительство, – спокойно ответил Деня. – Это дело о флейте.

– У тебя с мозгами не все в порядке! – вспылила Ирина. – Сейчас самое главное – установить связь хоть с кем-то. Потом разберемся…

Анечка украдкой посмотрела на Деню. Похоже, дело было вовсе не в задании, а в чем-то, чего Деня говорить не желал. Неужели и он узнал об опасности, исходящей от командира другой ячейки и его заместителя? Где он мог раскопать столь секретные данные? Или тоже у Лесика?

– У нас потери меньше половины, – продолжал Денис. – Если ты прекратишь панику, мы спокойно дождемся подмоги. Никто ведь не отменял аварийную процедуру восстановления связи. Вчера по телефону я дал шифрованное объявление в газету, значит, через неделю за нами явится спецкоманда. Все будет тихо, достойно. Мы никого не подставим. Вам-то обеим, может, без разницы, но мне с Институтом ссориться нельзя.

– А запаса крови тебе хватит на это время? – осторожно спросила Анечка.

– В холодильнике еще три бутылочки, – кивнул вампир.

– Тогда нормально.

– Ты тоже на его стороне? – вскинулась Ирина. – Не понимаю. У нас критическая ситуация! А вы заботитесь о каких-то инструкциях.

– Ты же все равно не знаешь, как искать другую ячейку! – нахмурился Деня.

Ирина сказала уже спокойнее:

– У вас же есть фотография.

В коридор прокралась гнетущая тишина, только вентилятор заунывно гудел в недрах жестяного короба.

– Телепатка хренова, – вздохнул Денис и глянул на Анечку. – Ты могла думать потише?

– Как?

Вампир устало махнул рукой.

– Мне и фотка теперь не нужна, – добавила Ира. – Воздействовать на пьяного тяжело, а вот мыслекартинку снять можно запросто. Мне только нужно, чтобы вы меня выпустили. Успокойтесь, думаете, я не знаю, что командирам и замам предписано расстреливать агентов других ячеек?

– Оп-па! – сощурился Деня. – Тоже с помощью телепатии выяснила?

– Да, – пожала плечами Ирина. – Думаете, мысли Лесика труднее читать, чем ваши? Это командир у нас обученный. Старой закалки. Кстати, День, а ты откуда узнал?

– В кабинете таких инструкций полон стол, – отмахнулся вампир. – Любопытно было посмотреть бумаги в отсутствие Его Превосходительства. Значит, у тебя есть план, как не попасть под дружественные пули Института?

– Думаешь, они правда начнут стрелять?

– Просто уверен.

– А я нет. – Ирина придвинулась к прутьям. – Где вы видели, чтобы все инструкции выполнялись? Там же люди работают, такие же точно, как мы с вами. Деня, ты бы стал стрелять в агента? Анечка, может, ты?

– Возможно, ты и права, – кивнул Денис. – Но рисковать мы не будем. Дождемся аварийной команды. Все. Считаю вопрос исчерпанным. Вот если через неделю за нами не явятся, тогда будем думать.

Вообще-то командовать должна была Анечка, но ей было без разницы. Опьянение действовало все сильнее, она ощутила нарастающую сонливость, сквозь которую происходящее казалось бредовым спектаклем. Коньяк притупил мысли, но душевную боль погасить не смог. Ребра тоже болели, но не так сильно, как раньше.

– Ты тоже иди спать, – посоветовал ей Денис.

– Да, – безвольно кивнула Анечка.

– Выглядишь ты ужасно, – вздохнул вампир. – Беспокоюсь я за тебя. Не будешь против, если я посижу в твоей комнате?

– По фигу, – отмахнулась она. – Только хочу взять флейту из кабинета.

– Я принесу.

Анечка поплелась в свою комнату, пошатываясь от опьянения. Ею овладел новый приступ безразличия ко всему, хотелось лечь, свернуться калачиком и умереть.

Деня догнал ее возле двери и протянул флейту.

– Спасибо, – сказала она.

Не зажигая света, Анечка уселась с ногами на кровать и прислонилась спиной к стене. Слезы потекли по щекам. В памяти возник день, когда пришло известие о том, что дядя Миша никогда не вернется из больницы. Вспомнилась дедушкина крыша и волшебная дудочка в пальцах.

Анечка поднесла флейту к губам и попробовала выдуть ноту, но вышло лишь бессильное шипение. Слезы хлынули из глаз с новой силой, Анечка не выдержала и разревелась в голос, совершенно не стеснясь притихшего на стуле Дениса. Так она плакала, пока окончательно не обессилела и не уснула.

Ей снилось неподвижное море, чайки и серые тучи. Вода была мертвой, точно поверхность болота, и эта неподвижность пугала, таила в себе какую-то угрозу. Казалось, в глубине зреет огромным страшным спрутом чей-то подлый замысел. Прямо во сне Анечка ощутила, как тяжелая тоска наваливается на сердце.