Хромированная табуретка зацепила один из вентиляторов — тот же вроде бы, в который угодил стакан, — и он упал и рывком остановился, повиснув на силовом шнуре; с потолка посыпались куски штукатурки. Как ни странно, вентилятор продолжал работать, его лопасти ритмично скребли по спинке одного из кресел и по поверхности засыпанного мусором столика.

Макканн в прыжке саданул вышибалу головой в лицо, тот немного покачался и рухнул; я едва увернулся от летевшего мне в голову стакана.

Народа в клубе осталось совсем немного, количество лежащих заметно превышало количество стоящих. За стойкой угрожающе группировались пять одетых в черное фигур. Я повернулся к расхристанному, с окровавленной башкой, Макканну, чтобы крикнуть, что пора делать ноги, и ошеломленно увидел за его спиной рыжего-бородатого с большим осколком стекла в руке.

Кричать было некогда, однако Макканн понял что-то по моей физиономии, мгновенно развернулся, перехватил руку рыжего и шарахнул его правой в живот; рыжий отлетел на несколько шагов и врезался затылком в аквариум.

Не знаю уж, может быть, кровь из глубокой ссадины на лбу попала Макканну в глаза, во всяком случае, он пригнул голову и бросился на бородатого, явно не замечая, что тот уже в отключке и оседает на пол.

Раздался звук, похожий на выстрел. Я было подумал, что это раскололся многострадальный череп моего давнего подельника, и облегченно вздохнул, заметив, что по толстой, как бронестекло, стенке аквариума зазмеилась длинная, от пола до потолка трещина; еще мгновение, и в Макканна впились тонкие, зловеще шипящие струйки воды.

Оглушенный головобоец стоял свесив руки и раскачивался, словно выбирая, в какую бы сторону упасть.

Я в несколько прыжков пересек зал, вскинул левую руку полуобморочного Макканна себе на плечо и повернулся к ближайшему выходу.

К пятерым вышибалам успел за это время присоединиться мелкий, тощий, совершенно разъяренный мужик, скорее всего — управляющий. И стояли они уже не за стойкой, а перед нами, таким себе примерно полукругом. Трое из них вооружились увесистыми топорищами. Кистень в руке четвертого поразительно походил на противовес от подъемного окна. Номер пятый утяжелил свой и без того тяжелый кулак латунным кастетом.

Управляющий был вооружен только сигарой и судорожной, апоплексической яростью.

У меня мгновенно пересохло во рту. Макканн пошевелился, затем выпрямился и отер со своего лица некоторую часть крови. Сзади доносилось злое, змеиное шипение бьющей из трещины воды. Трудолюбивый вентилятор продолжал скрести по столу, прорезая повисшую в клубе тишину неровным, спотыкающимся ритмом, как бухой перкуссионист, невпопад долбящий щетками по малому барабану.

Управляющий пытался испепелить нас взглядом. Окончательно очнувшийся Макканн снял руку с моего плеча. До смерти перепуганный официант закрыл своей грудью пожарный выход. Пятеро вышибал придвинулись к нам поближе. Их шестой соратник встал и тут же зашелся мучительным кашлем. Глаза управляющего метнулись к нему и снова уставились на нас. Неожиданно оказалось, что я то ли обмочился, то ли попал в струю аквариумной воды, во всяком случае штанины мои насквозь промокли и неприятно липли к ногам. Макканн быстро нагнулся и подхватил с полу пивную бутылку.

— Ничего, Джим, — хрипло шепнул он, — мы дорого продадим свою жизнь!

— О господи, — простонал чей-то голос. Скорее всего — мой.

— Вы, — сказал управляющий, тыча в нас с Макканном сигарой (зачем? чтобы мы не подумали, что он обращается к своим вышибалам?), — еще очень об этом пожалеете.

Его голос дрожал и срывался.

Я подумал: а если мы скажем, что уже пожалели, они нас отпустят?

Вышибалы дружно шагнули вперед. Макканн гортанно рыкнул и, не поворачиваясь, не сводя с противников глаз, отмахнул руку с бутылкой далеко назад. Бутылка разбилась о стекло аквариума. Шипение вытекающей воды ничуть не изменилось.

Я отчаянно напрягал уши, надеясь уловить приближающийся вой полицейских сирен, но слышал лишь все то же шипение да звуки, похожие на ритмичный скрежет иглы по последней дорожке доигравшей пластинки, если вертушка без автостопа.

Макканн угрожающе взмахнул «розочкой», вышибалы снисходительно усмехнулись. Трое с топорищами изготовили свое оружие. Управляющий отвернулся. Руки Макканна заметно дрожали.

— Подождите! — заорал я и сунул руку во внутренний карман.

Вышибалы оцепенели.

Ковыряясь в кармане (это заняло секунду или две), я неожиданно осознал, в чем тут дело: они испугались, что у меня может быть пистолет.

Блефануть? Для этого нужно как минимум показать им пистолет, а где я его возьму? За такими размышлениями я и нашел наконец то, что искал.

Кредитные карточки.

Я гордо продемонстрировал их управляющему, однако тот качнул головой и снова отвернулся. Вышибалы — после секундного испуга на их лицах появилась откровенная ненависть — двинулись вперед.

— Нет! — заорал я. — Глядите! Это платиновая карточка «Амекс»! Я могу расплатиться!

Вышибалы неуверенно притормозили, управляющий оглянулся, а затем шагнул ко мне.

— Чево? — спросил он и тут же поправился: — Что?

Я судорожно сглотнул и замахал перед его носом твердыми пластиковыми прямоугольниками.

— Платиновая! Честное слово! И еще «Дайнерс клаб», они подтвердят, вы только им позвоните! Спросите, и они скажут! Пожалуйста! Мы ни в чем не виноваты, честно, но я все равно заплачу! За все заплачу! Вам только позвонить надо! Две минуты, и если они не скажут, что я могу заплатить, тогда ладно, спускайте на нас своих ребят, но только сперва проверьте, позвоните !

Управляющий слушал меня крайне скептически.

— Да вы хоть соображаете, сколько все это стоит? — поморщился он, обводя рукой свой разгромленный клуб.

— Да могу я заплатить, могу! Богом клянусь!

Теперь, когда обстановка чуть разрядилась, я старался орать не слишком уж отчаянно. Макканн вроде и не замечал моей беседы с управляющим, он пытался переглядеть троих вышибал зараз и для убедительности время от времени взрыкивал.

— А ты видел это окно, ну, стенку бассейна? — Управляющий указал подбородком на расшибленное Макканном стекло; я не стал оборачиваться, но согласно мотнул головой. — Это окошко, оно одно тянет на двадцать косых.

— Да пусть хоть на тридцать! — проорал я и глупо, истерически хохотнул. — А за все вместе пусть пятьдесят, хватит вам пятидесяти?

Управляющий явно выбирал — то ли плюнуть мне в рожу, то ли просто покачать головой и уйти, оставив нас этим гориллам на растерзание, но я шагнул вперед, осторожно, чтобы вышибалы не поняли меня превратно, вытянул руку и продемонстрировал ему свои сокровища. Управляющий присмотрелся, скептически покачал головой, выхватил карточки из моих пальцев и направился куда-то за стойку, в служебные помещения. «Чтоб они стояли и не шевелились», — бросил он на ходу. Вышибалы чуть расслабились, теперь они не делали никаких угрожающих движений, а просто стояли, внимательно на нас поглядывая. Я неожиданно понял, что чувствует умирающий зверь, окруженный ждущими своего часа стервятниками.