— Конечно.

— Ты веришь, что человек может видеть то, что случилось с другими, в то время когда его там не было?

Она нахмурилась при этом вопросе.

— Что? Я не понимаю.

Гарсия закончил мыть последнюю тарелку, вытер руки цветным кухонным полотенцем и повернулся к жене:

— Ты знаешь, некоторые люди говорят, что могут видеть странные вещи. То, что случалось с другими людьми. Порой с теми, которых они даже не знают.

— Как видения? — медленно произнесла она.

— Ну да, что-то в этом роде… или как сон.

Анна сделала еще глоток вина.

— Ну, это очень странно услышать такой вопрос от тебя. Я же знаю, что ты не веришь в такие штуки. Мы говорим о ясновидящих?

Гарсия сел рядом с Анной и подлил ей и себе вина.

— Так ты веришь в такие вещи?

Анна внимательно смотрела на мужа, пытаясь прочесть выражение его лица. У них были очень здоровые отношения, они редко спорили и часто откровенно говорили на многие темы, но Гарсия никогда не распространялся о своей работе или о расследованиях, которые вел. Он ничего не уточнял, но она понимала — вопрос, который он только что задал, продиктован отнюдь не пустым любопытством.

— Ты помнишь девочку, которую звали Марта? — спросила она, откидываясь на спинку стула.

Гарсия прищурился, вспоминая.

— Странная девочка из колледжа. Короткие каштановые волосы, очки в толстой оправе, ужасный вкус в одежде. Она была одинока, в кафе всегда сидела сама по себе в дальнем конце.

— Колокольчик не прозвенел, — признался Гарсия.

— Она была на год младше нас. — Анна щелкнула пальцами, словно вспомнив что-то. — Та девчонка, которую искупали в кетчупе и горчице те оторвы из нашего класса, помнишь? Во время вечеринки с барбекю на футбольном поле?

— Черт, что-то вспоминаю, — сказал Гарсия, вытаращив глаза. — Бедная девочка. Она была измазана с головы до ног. — Он помолчал секунду. — Но разве ты не помогла ей в тот день?

Анна кивнула.

— Ну да, я помогла ей привести себя в порядок. Одолжила ей какую-то одежду и привела в прачечную «Ландромат». Она взяла с меня слово не рассказывать ее родителям — никогда. После этой истории мы говорили с ней несколько раз, но она была очень застенчивой. Дружить с ней было очень трудно.

— Так что с ней случилось? — поторопил Гарсия Анну.

Она уставилась на свой бокал с итальянским вином.

— Это был апрель 1994 года, за два дня до того, как наша команда девочек должна была играть четвертьфинальный матч в турнире колледжей Калифорнии.

Гарсия почувствовал комок в горле.

— С Оклендом? — осторожно спросил он.

Анна медленно кивнула, продолжая рассматривать бокал.

— Мы пошли на ленч, и Марта, как всегда, уселась в самом конце кафе. Я подошла поздороваться с ней, но она выглядела еще более замкнутой, чем обычно. В ходе разговора я спросила ее, придет ли она в субботу на игру. Мы тащились в самом хвосте таблицы, и команде было нужно как можно больше поддержки.

Интерес у Гарсии возрастал с каждым словом Анны.

— Марта посмотрела на меня и выдала такое, что я обалдела. У нее и глаза стали другими — холодными и пустыми, словно две черные ямы. — Анна, нервничая, провела пальцем по губам. — И словно в ступоре она сказала: «Игры не будет».

Гарсия увидел, что предплечья Анна покрылись гусиной кожей, и взял ее руки в свои. Она слабо улыбнулась ему, прежде чем продолжить:

— Я спросила ее, что она имеет в виду. Объявления об игре висели повсюду. В нашей школе нельзя было пройти и пяти шагов, чтобы не натолкнуться на плакат. У нас была самая лучшая команда за многие годы, и мы имели серьезный шанс на победу. — Анна снова замолчала, и глаза у нее остекленели. — Марта сказала: «Окленду ничего не достанется. Автобус не доедет».

На этот раз гусиной кожей покрылся Гарсия. Он очень хорошо помнил тот год. Команда девочек из Окленда должна была приехать за день до игры. Их водитель уснул за рулем где-то на Вестсайдском шоссе. И автобус прямиком врезался в тяжелый восемнадцатиколесный фургон. Никто не выжил.

— Иисусе, — прошептал Гарсия, сжимая руку Анны. — Когда она это выдала?

— За день до того, как все случилось.

— Ты не обманываешь меня?

Показалось, что температура в кухне внезапно упала до нуля.

— Поэтому ты и ушла из команды, — сказал Гарсия, наконец все осознав. — Не из-за аварии. А из-за того, что эта девчонка Марта сказала тебе.

Анна не стала подтверждать его слова, но Гарсия знал, что был прав.

— Больше я никогда не говорила с Мартой. А через несколько недель она ушла из школы.

— Ты никогда не рассказывала мне об этом.

— Я никому не рассказывала. — Она сделала еще глоток вина. — Марта каким-то образом знала, что должно случиться, Карлос. Еще за день до происшествия. Я не знаю, приснилось ли это ей, увидела она какое-то видение или что. Но факт в том, что она не могла это предвидеть. Никто не мог.

Гарсия выпустил руку Анны и молча допил свое вино.

— Вот и ответ на твой вопрос, — сказала она, мягко коснувшись его руки. — Да, я верю, что есть люди, которые могут видеть и чувствовать то, что неподвластно подавляющему большинству из нас. Но это не те, о которых гласят рекламы на обложках кое-каких журналов. Они обещают рассказать тебе твое будущее за пару сот баксов. Это откровенные жулики. Если они в самом деле могли бы предвидеть будущее, то жили бы в Лас-Вегасе и разоряли казино.

Гарсия улыбнулся:

— Вот тут ты попала в точку.

— Что тут кроется, малыш?

Гарсия покачал головой, избегая ее взгляда:

— Да ничего существенного.

Она как-то поняла, что иного ответа не получит.

Хантер поерзал в постели. Ему было неудобно лежать. Ни одно положение не устраивало. Он скользнул взглядом по часам на прикроватном столике и выругался сквозь зубы. 4.55 утра, то есть ему осталось меньше двух часов сна. Даже в своей постели ему было достаточно трудно спать, а в чужой — просто невозможно.

Он потянулся и протер глаза, но ощущение песка под веками не уходило. Темноту комнаты смягчал легкий свет, который падал из коридора благодаря маленькой лампе, что стояла на телефонном столике.

Вчера вечером Хантер поздно ушел из офиса, и ему как-то не хотелось идти домой. Он немного прогулялся, дожидаясь, пока рождественские огни и украшения города окажут на него успокаивающее воздействие. На Голливудском бульваре, украшения на котором были самыми экстравагантными из всех, что он видел, Хантер завернул в «Скорпион», бар в черно-красном готическом стиле с богатым выбором текилы и скотча. Он не собирался долго оставаться здесь, но изменил свое решение, когда на него наткнулась высокая, коротко стриженная блондинка с невероятно соблазнительными губами и головокружительной фигурой. Она пролила ему на рубашку и свою и его выпивку. Она мало того что извинилась, купила Хантеру новую порцию. Одно за другим — и теперь он лежал рядом с ней в ее постели.