— Но ведь сказано в Ветхом Завете: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе», — возразил Святослав.

— А Иисус в Новом Завете учил: «…Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником», — озадачил его монах. — А еще язычники верят, что земля населена целым сонмом загадочных существ, обычно вредоносных, которые тоже всегда рядом с человеком. Попросту говоря, верят в «нечистую силу».

Монах посмотрел, как осторожно подносит к губам напиток его гость, усмехнулся, налил и себе из того же бочонка, сделал добрый глоток и продолжил наставление:

— Следующая черта — это примитивная магия, то есть представление о том, что на положение вещей в мире можно воздействовать особыми словами или символическими действиями. Можно вызвать желаемое и можно устранить нежелательное. Вот перекрестись сейчас.

Святослав перекрестился.

— Видишь, ничего не происходит, — усмехнулся монах. — А я был одним из приближенных князя-крестителя… Да, Святоша, очень давно. Много воды утекло. Тогда было лучше, чем сейчас. Люблю вспоминать прежние дни. Иногда мне хочется их вернуть…

— Мне, пожалуй, пора идти, — князь осушил кубок и встал, забирая свой меч и охотничьи трофеи.

— Похоже, ты озадачен, — рассмеялся монах. — Но не думай, будто я жажду пристыдить тебя. Отправляйся в путь, охраняй своего тестя-архитектора, строящего христианские церкви. Но будь осторожен, мой мальчик, христианство — путь страшный и коварный. Оно поглотит твой разум столь же быстро, как и незаметно. Понимаешь, о чем я?

— Мне кажется, что понимаю! — кивнул головой князь.

— Ха-ха-ха!!! — от души рассмеялся Хильдибрандр. — Тебе только кажется.

Он взял князя за плечи и приблизил к нему свое закопченное лицо.

— Следуй в Новгород, найди там церковь Святого Климента, знаешь такую? — спросил Хильдибрандр со старческим смешком.

— Да, я в ней венчался со своей покойной женой, — кивнул князь.

— Спроси там Камень Святого Климента, он там только один, — подмигнул монах и продолжил: — Ляг на него затылком, и он ответит на все твои вопросы.

— Спасибо! — с чувством поблагодарил Святослав.

— Мне не нужна благодарность за то, что я поступаю так, как нужно! — еще раз подмигнул ему монах Хильдибрандр.

Князь вышел из полуземлянки, прошел метров пятьдесят, когда вдруг понял, что мог бы отблагодарить старика хотя бы половиной настрелянных уток. Святослав развернулся и решительно зашагал обратно. Но на месте заросшего папоротником зимовья он нашел лишь старое-престарое пожарище столетней давности. Мужчина осенил себя крестным знамением и вдруг вспомнил слова старика: «Видишь, ничего не происходит…»

Святослав шагнул внутрь ямы со старыми угольями, повертелся на месте, от растерянности пнул заросшую мхом стенку. Пласт земли отвалился, и его взору предстал горшочек. Князь достал клад из замаскированной ниши. Глиняный сосуд был полон золотых византийских солидов императоров Василия II и Константина VIII. Было там и несколько золотников князя Владимира с надписью «Владимир на столе».

На ладью охотник вернулся с добычей к ужину и калитой, полной золотых монет, но в кости со стражниками больше не играл…

* * *

В Новгороде Святослав прямо с пристани направился в церковь Святого Климента. Древняя бревенчатая церковь, построенная еще его прапрадедом Владимиром Красное Солнышко, вся перекосилась от ветхости и грозила вот-вот рухнуть и распасться на черные трухлявые бревна.

В храме мужчина нашел священника и произнес в гулкой безлюдной тишине:

— Я хотел бы исповедаться истово, но душа моя пуста. Эта пустота, как зеркало. Я смотрю на себя в это зеркало, и меня охватывают отвращение и ужас…

Священник молчал. Он был очень стар, как и его церковь, и, кажется, подслеповат.

— Отвращение к людям изгнало меня из их среды, — продолжал князь, уперев лоб в бревенчатую стену. — Я живу в мире призраков. Пленник своих грез и фантазий…

— И все же умирать не хочешь? — спросил неожиданно священник.

— Хочу… Я хочу знать, — князь опустился на колени. — Неужели нельзя узнать Бога, почувствовать его? Почему он скрывается от нас в тумане невнятных обещаний и незримых чудес? Как верить верующим, когда не веришь даже самому себе? Что станет с теми, кто жаждет веровать, но не умеет? И что будет с теми, кто не желает и не умеет? Почему я не могу убить Бога в себе? Почему Он так мучительно, до унизительности продолжает жить во мне, хотя я проклинаю Его и жажду вырвать из сердца своего?! Почему, несмотря ни на что, Он, как издевательство, остается реальностью и от нее невозможно освободиться?.. Ты слушаешь меня?

— Слушаю, — бесстрастно ответил священник.

— Я хочу знать! — заявил прихожанин. — Не верить, не предполагать, а знать! Хочу, чтобы Бог протянул мне свою длань, явил свой лик, заговорил со мной.

— Но Он безмолвствует, — то ли спросил, то ли утвердил исповедальник.

— Я кричу Ему в туманный мрак, но там словно никого нет, — сокрушался исповедующийся князь.

— Может, и вправду нет, — неожиданно согласился священник.

— Но тогда жизнь — это невыносимый ужас! — воскликнул Святослав. — Невозможно жить, осознавая, что впереди нет ничего, только смерть.

— Многие не задумываются ни о смерти, ни о тщете жизни, — был ему ответ.

— Но наступит последний день, когда придется заглянуть в бездну, да? — спросил Святослав.

— Наступит, — ответил священник.

— Я понимаю, — продолжил задумчиво князь, — мы осознаем свой страх, наделяем его образом и называем этот образ Богом.

— Ты не исповедуешься, — упрекнул его священник, — тебе нужно что-то другое. Всегда стремись к Небесам, а не к тому, что видишь на земле… Сын мой, каждый день я слышу, как ропщут на Господа. Суровые времена. Трудные времена. Скорбные времена. Да, это правда. Но давай вспомним, что сказал апостол Павел в своем Послании к Римлянам: «Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас». В сравнении с блаженством, которое откроется нам. Воистину, сын мой. И даже более того: я бы сказал, что эта жизнь просто должна быть суровой, чтобы люди не искали земного счастья. Нужно, чтобы эта жизнь была трудной. Потому что та, другая жизнь, пока скрыта от нас. Ты не можешь увидеть Господа или потрогать руками то, что Он нам обещает. Но не отчаивайся. Верь в него. Надейся. Надейся на Него. И Он не разочарует тебя. Несчастья порождают терпение, терпение помогает пройти испытания, пройденное испытание дает надежду. А надежда… надежда тебя не обманет. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

— Жизнь моя прошла в бессмысленных поисках и блуждании, в бессмысленном многословии. Я говорю это без горечи и сожаления, так как знаю: большинство людей живет так же. Но я прошу тебя, батюшка, дай мне Камень Святого Климента!