– В тот же день?

– Да, – закивала старушка, напомнив Ивану игрушечную собачку на панели его авто, качающую головой во время езды. – Наверное, испугалась. Убежала.

– А они вместе были в тот день?

– Да. Может, она и видела что.

– Она умела плавать?

– Нет.

– И с тех пор про неё никаких вестей?

– Нет.

«Неужели Олеся бы не навестила свою прабабку, если бы была той беглой Вероникой», – подумал Иван.

– Даже гроб пустым закопали, – продолжала старушка. – Не догадалась я, старая, остеречь её. Не зря же другие родители запрещали своим детям общаться с этой Лёлик.

Чувствовали неладное. Но жалость всегда играет с нами злую шутку.

– Думаете, она была опасна? Могла кому-то навредить?

– Не знаю. Грех на душу брать не буду. Но она была не такой, как все о ней думали.

Иван задумался, внимательно слушая старушку, с которой давненько никто не общался, а она была рада компании и продолжала: – Она была гораздо умнее.

«Гораздо умнее», – эхом отзывалось у Ивана в голове.

Он тоже считал, что Олеся не так проста.

– Скажите, а какой у Лёлика был цвет волос? – спросил он.

Старушка чуть прищурилась, припоминая.

– Светлый. С рыжевинкой такой.

«Да, рыжевизна никуда не ушла», – улыбнулся Иван, и в тот же момент ему показалось странным, что она даже не скрывалась. Хотя разве кто-то её искал?! До некоторых пор.

Иван приехал домой только ближе к ночи. Он припарковался в безлюдном дворе возле своего дома. Затем несколько секунд он просто сидел в тишине, прежде чем какой-то мальчишка бросил в лобовое стекло его кроссовера пару сырых яиц. Яйца растеклись, напоминая желтую рвоту. Такого Иван стерпеть не мог. Он ощутил себя так, будто ему в лицо кинули эти яйца. Он в гневе выскочил из кроссовера и побежал за мальчишкой.

– А ну, стой! – кричал Иван ему вслед, но негодник быстро затерялся во дворах. – Найду гада!

Тогда Иван и вправду думал, что сможет найти кого угодно и где угодно. Ведь он же нашел убийцу брата, как ему казалось. Но мальчишку он всё-таки упустил – тот затерялся во дворах. Улизнул, проще говоря.

Иван вернулся к своему кроссоверу. В спешке он даже не помнил, закрыл ли дверцу машины. Но вскоре увидел, как некто рыскает на переднем сидении его кроссовера.

– Эй, вы! – крикнул Иван, ощупывая свой пояс в поисках пистолета, который остался в кроссовере. – Я из полиции. Покиньте машину! Немедленно!

Воришка выполз из кроссовера, держа в руках кожаный портфель Ивана.

– Положи на место! – заорал Иван.

Он не мог разглядеть лицо вора, так как оно было скрыто нелепой маской вроде тех, что используют на детских утренниках.

– Что за клоунада? – возмутился Иван.

Но вор, будто не слышал его и ловко расстегнул застежку на его портфеле.

– Прекратите! – закричал Иван. – Я полицейский. Я при исполнении.

Тогда вор протянул ему портфель и тут же одернул обратно, нарочно издеваясь над незадачливым копом. Иван же, как дурачок, пытался схватить свой портфель, чуть ли не прыгая за ним, будто собачонка.

– Ладно, забирайте портфель! – предложил Иван, – оставьте только бумаги!

Вор помотал головой и вытряхнул из портфеля все его содержимое.

– Что? – удивился Иван. В тот миг он понял, что вор не собирается делать ему одолжений. Все многодневные труды Ивана коту под хвост. И как же его разозлило это. Он собрался с духом и со всей силы врезался в вора плечом, словно вышибал дверь. Вор, впрочем, оказался довольно крепким. Иван отскочил от него, затем получил разряд током. Кто бы мог подумать, что воры носят с собой электрошокеры.

«Нужно было лучше тренироваться на уроках самбо», – успел подумать Иван прежде, чем упал на холодный асфальт.

А вор достал канистру с бензином, которую предусмотрительно оставил прямо за кроссовером, затем полил бензином бумаги и поджег их.

Иван пришел в сознание через несколько минут, когда его бумаги уже полыхали синим пламенем. Он взглянул на вора, который прыснул в него бензином. Иван никогда прежде не чувствовал себя так мерзко: весь мокрый, беспомощный. А ведь он был следователем. Как-то быстро из его головы выветрились все уроки по рукопашному бою. Он испугался, когда вор стал дразнить его зажигалкой и отполз чуть подальше, как полудохлый червяк. От смеха вор даже запрокинул голову назад, только смеялся он беззвучно, как немой. Казалось, еще доля секунды и он бросит зажигалку в лужу бензина, в которой сидел Иван, и тот сгорит быстрее, чем на костре инквизиции. Возможно, он и заслужил такой конец, хотя и не был готов к этому. Он скорчился в ожидании смерти, но вор лишь кинул в него его же портфелем и убежал.

Фигура Павла снова возникла на пороге Олесиной квартиры. Девушка была не рада этому. Но всё же из вежливости спросила:

– Чего тебе?

Только резкий надменный тон выдавал её. Общаться она не желала.

– Мне нужна твоя помощь с Давидом, – пролепетал Павел. Он говорил так быстро, будто боялся, что Олеся закроет дверь, не дав ему закончить мысль.

– Я уже помогла вам с Иваном засадить главврача. Теперь я пас!

– Не хочешь исправить свою ошибку? – Павел непроизвольно придерживал входную дверь.

– Спасибо, но нет. С твоего позволения, – она бросила взгляд на дверь, – я продолжу собираться в университет.

– Да, конечно, у тебя же, неверное, экзамены.

– Я не могу тебе помочь, ясно? И чего ты прицепился к этому Давиду?

– Не я, а Вадим. Он к тебе на работу приперся и подрался с Давидом. Хотя понятно кто кого бил.

Вспомнив свою последнюю встречу с Давидом, Павел и не сомневался, что тот остался битым.

– Подожди, – перебила его Олеся. – Вадим устроил драку?! Ты что, обсуждал с ним наше расследование?

– Он был моим корешем. Помогал мне.

– Если бы ты не втянул его, он был бы жив.

– Может, хватит искать виноватых? Займемся, наконец, делом!

Олеся опустила глаза в пол.

– Ладно, – сказал Павел, – я сам прослежу за Давидом.

– Нет, – Олеся посмотрела на него.

– Что нет?

– Ты не умеешь следить. Ты всё испортишь!

– Ну, извините, работаю, как могу.

– И где ты собираешься его искать?

– А чё его искать-то. Он сейчас на работе. В диспансере. Я узнавал.

– Уверен?

Павел кивнул. Олеся потянулась за ветровкой и сказала: