– Вы знали его друга?

Давид замялся с ответом, но всё-таки промямлил:

– Он был моим пациентом.

– Он – это Петр Зашибин? – уточнил Иван, хотя и так догадался об этом.

– Да.

– Удивительно, как вы справились с нападавшим.

– Его… его охранник вывел. Сам бы я не справился.

– А больше он ни к кому не приставал при вас?

– Нет! Кажется, нет.

«Ну и мямля», – подумал про себя Иван.

Он больше не мог слушать этого потерпевшего. К счастью, нужды в этом не было. Давид больше ничего не знал. Казалось, после нападения он едва не потерял дар речи, даже начал чуть заикаться и дергаться. Хотя, возможно, он и до этого был излишне чувствительным. Иван не стал с ним больше возиться и решил допросить охранника.

Охранник был мужчиной лет пятидесяти и вряд ли смог бы справиться с Вадимом, не будь тот в стельку пьяным.

– Значит, вы вывели его из здания? – уточнил Иван.

Охранник утвердительно кивнул:

– Да.

– Он пытался вернуться?

– А как же! Орал на всю улицу, что убили его друга. Совсем ненормальный. Потом, правда, успокоился.

– Может, он на кого-то переключился? На девушку?

– Нет, – протянул охранник.

Иван закивал, понимая, что его версия рушится.

– Но он, кажется, к кому-то приставал.

– К кому?

– Не знаю. Видел, как он за кем-то пошел, – охранник махнул рукой после неудачной попытки вспомнить. – Ай, не скажу точно. Издалека видел.

– За мужчиной или женщиной?

– В штанах был, вроде. Мужик, наверное. Но я вижу слабо вдаль.

– Понятно, – Иван недовольный таким результатом, ушел прочь. К его великому сожалению, Олеся носила юбки.

– Чем смог, – пролепетал ему в след охранник.

А Ивана еще ждала встреча с человеком, который вел дело по убийству Вадима. Им был майор Лапин.

Они встретились в баре в конце рабочего дня. Иван даже не стал отказываться от кружки пива по такому поводу.

– Твое содействие может нам помочь, – говорил Лапин, потягивая пивко из стакана, – и неплохо помочь. А откуда ты знал убитого?

– Он был другом моего брата.

– Не того ли брата, который с петардами?

– Именно.

– Послушай, но это дело уже закрыто.

– А вам не кажется странным, что эти две смерти как-то связаны?

– Не кажется! Всякое бывает. Но у тебя другое мнение, ведь так?

Иван кивнул.

– И что ты узнал? – поинтересовался Лапин. – Только факты, – он пригрозил ему указательным пальцем.

– У меня есть подозреваемая. Она была знакома с ними обоими. А Вадим заходил к ней на работу перед тем, как его убили.

– Даже так. Их видели вместе?

– Насколько я знаю, нет.

– А мотив у неё какой?

– Её ученицу изнасиловали. Наверное, она думала, что это сделали Вадим и мой брат.

Лапин поморщился, мотая головой.

– Не вяжется. Убить из-за дочери, из-за себя еще можно, но из-за постороннего человека.

– А что, если она проецирует себя на эту девочку, ведь у неё было трудное детство, её бил отец.

– Меня тоже бил отец. За двойки, за прогулы. Не вяжется! Вот если бы убитые товарищи её изнасиловали, то другое дело, – он ответил на телефонный звонок. – Да. Неплохо. А конкретней? Конкретней! Ладно, на связи, – он бросил телефон на стол и обратился к Ивану: – а какие у твоей подозреваемой волосы?

– Рыжие.

Лапин почесал правый глаз.

– На трупе нашли волоски.

– Вадима?

– Да он же лысый, – засмеялся Лапин. – Волоски, но не рыжие. Не вяжется. Есть у тебя другие подозреваемые?

Тогда Иван достал свой список подозреваемых. Оттуда удалось выбрать одного человека с похожим цветом волос.

В тот же день этого человека задержали до выяснения обстоятельств.

Олеся лишь успела войти во двор диспансера, где стояла полицейская машина. Она осторожно прошла вдоль скамеек – тех самых, которые изобразила на своем рисунке Юля. Олеся шла, не отводя глаз от машины. Но вскоре она застыла на месте, когда из парадного выхода появился главврач в наручниках в сопровождении двух полицейских. Он был все также красив и все также суров и уверенно шагал вниз по ступенькам. Олеся ловила каждый его шаг, будто никогда больше его не увидит. Она даже заметила, как левая часть воротничка его рубашки небрежно выглядывала из-под свитера. Он шел, опустив глаза вниз. Он то ли боялся поймать на себе неодобрительные взгляды, то ли чувствовал свою вину. Этого ей понять не удалось. Но она не сводила с него глаз. На несколько секунд и он посмотрел на нее, застыв на месте, но полицейский протолкнул его дальше к машине, из-за чего главврач едва не споткнулся. И чтобы он ни сделал, Олесе было жаль его. Но персонал, собравшийся возле диспансера, уже обсуждал его не в самом лучшем свете, надо заметить.

«Бедный главврач», – думала она.

И даже когда она узнала, что в его машине обнаружили бутылку Юли Никитиной, из которой та, возможно, пила перед смертью, эта жалость никуда не делась. И пятна крови на заднем сидении его форда тоже не смогли заставить Олесю злиться на главврача. Он словно был кем-то особенным. Или она не верила в его виновность. Она и сама не знала ответ на этот вопрос. Она просто смотрела, как его увозят на полицейской машине, и даже когда машина отъехала уже далеко, Олеся продолжала смотреть, стоя на одном месте как вкопанная.

«Неужели это всё», – прокручивала она в своей голове.

Но что-то подсказывало ей – радоваться слишком рано. В тот момент странное беспокойство охватило её. Ветер усиливался. На улице становилось нестерпимо холодно. Ей хотелось спрятаться где-нибудь, где её никто никогда не найдет.

И не только ей. Лапин тоже устал от звонков Ивана. Юный следователь оказался слишком назойливым и дотошным. Он даже подкараулил Лапина возле ворот отдела МВД, где тот работал. Иван окликнул его и поздоровался.

– Спасибо за содействие, – ответил Лапин, – но не стоило приезжать.

– А что с?

Лапин не дал ему договорить.

– Главврача арестовали. Волосы его. Всё в порядке. Не сбежит.

Иван хотел спросить о деле своего брата, но слова застыли у него в горле.

– Что-то еще? – поинтересовался Лапин.

– Да.

Впрочем, Лапин и так знал, что нужно Ивану.

– Я знаю, что ты хочешь отомстить за брата. Но главврач к его смерти никак не причастен.