Но как же он теперь корил себя за то, что не сумел завоевать ее доверие! Не сумел убедить, что она нуждается в помощи. Вел себя глупо, безрассудно: то запугивал ее, то набрасывался с поцелуями — и вот результат. Теперь она, должно быть, боится его не меньше, чем новоявленных родственничков!

Осталась одна надежда: найти Пэтси Кэрролл и разговорить ее. Бывшая жена Пола Мерритты наверняка многое о нем знает. Она сбежала от него и осталась жива — это может означать только одно: у нее есть «страховка». Какие-то компрометирующие семью сведения, которые в случае ее смерти или исчезновения должнь выйти на свет.

Если она поймет, что ее дочь в большой опасности то, возможно, согласится поделиться с ним тем, что знает.

Пока ясно только одно: неожиданное появление Саманты до основания потрясло семью Мерритта и совершенно изменило соотношение сил. Знать бы еще, своей ли смертью умер «крестный отец»! Даже это остается неизвестным, пока эксперты не провели вскрытие.

Все эти вопросы не давали Нейту покоя; но сильнее любых вопросов мучило предчувствие, что Саманта Кэрролл мчится навстречу катастрофе. Ее образ так и стоял у него перед глазами. Нейта привлекало в Саманте все: сильное статное тело, уверенные движения, открытое лицо, прямой и смелый взгляд синих глаз. Привлекало даже то, как она защищает брата. Нейт ценил в людях верность и преданность — пусть даже тем, кому, на его взгляд, хранить верность не стоит.

Да еще этот поцелуй! Ну зачем, спрашивается, oн поцеловал ее тогда, у лифта? А главное — почему так и не может об этом забыть? Стоит закрыть глаза — и oн снова ощущает вкус ее губ, тепло нежного, податливой тела…

Нет, так нельзя. Держи себя в узде, Маклин! Слишком долго ты шел по следу Мерритты, чтобы позволить какой-то вспышке похоти все погубить!

Он поклялся, что разрушит империю Мерритты, — и он это сделает. Ничему и никому он не позволит встать у него на пути — даже темноволосой красавице, пробудившей в нем давно уснувшие чувства.

Добравшись до Горячих Ключей, Нейт первым делом направился в местное туристическое агентство, чтобы обзавестись картой. Там же он выяснил, как добраться до «Чудес Запада», галереи Саманты. Обращаться в полицию Нейт решил пока подождать — это не к спеху. Обнаружив себя, он может потерять работу, да к тому же лишится главного своего оружия, которое может принести ему успех в переговорах с Пэтси, — возможности сохранить дело в тайне.

Городок Горячие Ключи, уютно примостившийся в долине между двумя горными кручами, в другой раз наверняка порадовал бы Нейта своей живописностью. Но сейчас агенту Маклину было не до пейзажей. Все мысли его крутились вокруг Саманты и ее матери, Трейси Мерритты, которая долгие годы считалась погибшей.

Чем больше Нейт думал об этой женщине, тем более загадочной фигурой она ему казалась. Так же, кстати, как и ее второй муж. Кто такой этот Дэвид Кэрролл, откуда он? В Бостоне Нейт перерыл все архивы, но не нашел о нем ровно никаких сведений: как будто этот человек не рождался, не учился, не имел родственников, вообще не существовал до женитьбы на Трейси Мерритте.

Поколебавшись, Нейт включил телефон и снова набрал номер Пэтси.

Опять автоответчик.

Все это ему очень не понравилось.

Если верить карте, дома матери и дочери находились всего в нескольких кварталах друг от друга. Сперва Нейт собирался ехать прямо к Пэтси; теперь решил сперва заглянуть к Саманте.

Вскоре перед ним вырос двухэтажный бревенчатый дом с резным крыльцом. По обеим сторонам подъездной дорожки буйно цвели розы. Все здесь дышало покоем и уютом.

Нейт еще не успел затормозить, когда дверь отворилась, и на крыльцо выбежала Саманта. Едва она увидела агента, улыбка ее погасла, и сердце Нейта болезненно сжалось, когда он заметил ее очевидное разочарование. Дома Саманта выглядела совсем не так, как в Бостоне: в футболке и джинсах, с забинтованной рукой, она казалась совсем юной, почти школьницей… и какой-то трогательно беззащитной.

Выйдя из машины, Нейт заметил, что Саманта осунулась, под глазами залегли глубокие тени. Словно погас тот внутренний свет, который покорил его в Бостоне.

— Здравствуйте, мисс Кэрролл!

— Здравствуйте, мистер Маклин, — вздохнула Саманта, прислонившись к дверному косяку.

— Ожидали кого-то другого?

Она не ответила. И не пригласила его войти. Просто стояла и ждала.

— Вы мне звонили? — спросил наконец Маклин, несколько обескураженный таким холодным приемом.

— Как вы узнали? — вскинулась она вдруг.

— Это не так уж трудно, — мягко ответил он. — Мы выяснили телефон вашей матери. Как видите, мне и ваш адрес известен.

Саманта молчала, и на лице ее отражалась такая мука, что Маклину до боли хотелось протянуть к ней руки, заключить в объятия и крепко прижать к себе. Но он не осмеливался.

— Саманта, что-то случилось? — спросил он наконец.

— Случилось, — дрогнувшим голосом ответила она.

— Что?

— Мама пропала.

Не раздумывая и не колеблясь более, Нейт протянул руки — и Саманта, задыхаясь от непролитых слез, прильнула к его груди.

Он раскрыл ей объятия — и она бросилась ему на грудь. Не задумываясь. Едва ли понимая, что делает. С одной мыслью, с одним желанием — хоть на миг растопить ледяной холод, сковавший ее сердце после исчезновения матери.

Ночь она провела в материнском доме, а на рассвете отправилась в лесную хижину, подгоняемая отчаянной надеждой найти какой-то ключ к разгадке. Но не нашла ничего. В хижине все было как обычно: чисто, прибрано, посуда вымыта, постель заправлена. Ни спрятанных записок, ни условных знаков. Ничего.

На обратном пути Саманта то и дело косилась в зеркало заднего вида — не следят ли за ней. Она понимала, что домой ехать опасно, — но иначе как мать ее найдет? Ведь у нее даже сотового нет теперь! Все тело ныло от усталости, в голове стоял туман. Добравшись до дома, Сэм рухнула в кресло у телефона и приготовилась ждать. Но через пять минут она уже спала тяжелым сном смертельно измученного человека.

Шум автомобиля прервал ее безрадостные грезы, Саманта выскочила на крыльцо, уверенная, что сейчас увидит мать…

А увидела — его.

Маклин вышел из машины и знакомой небрежной походкой направился к крыльцу. Стройный, подтянутый, полный сдержанной силы. Как всегда, абсолютно уверенный в себе. Боже, как недоставало ей сейчас такой уверенности!

Его номер она набрала в минуту отчаяния, была почти уверена, что он не перезвонит, и, разумеется, не предполагала, что увидит его у себя на пороге! Однако, увидав, испытала громадное облегчение — и еще какое-то чувство, которому не могла (или, быть может, не решалась) подобрать название.

— Я и на работу вам звонила, — призналась она. Он нахмурился: