Младший лейтенант Василий Бойко проводил долгим взглядом отъезжающую «Субару», поправил фуражку и, чеканя шаг, направился к дому.

* * *

– Славный мальчик, – Полина поерзала на сиденье, устраиваясь поудобнее.

– Да уж, как говорится, болтун – находка для шпиона, – усмехнулся Сергей.

– Почему болтун? – удивилась она. – По-моему, Вася очень милый, а то, что он разговорчивый, объясняется его возрастом. Скажи, а что такое Чечня?

– Чечня – это место, где вот такие вот Васи рискуют своими молодыми жизнями, – сухо сказал Сергей.

– Там воюют?

– Там воевали.

– И этот мальчик тоже воевал?

– И этот мальчик тоже.

Она надолго замолчала, а потом спросила:

– А кто такая Альбина Крупских?

– Круцких, – поправил он. – Альбина Круцких – звезда российского телевидения. Ведет развлекательно-познавательную программу для богатых.

– Почему для богатых?

– Потому что бедным никогда в жизни не попасть в те райские места, которые она настоятельно рекомендует посетить.

– А ты бывал?

– Где?

– Ну, в этих райских местах.

– Кое-где бывал. Ты наверняка тоже, – он бросил на Полину испытывающий взгляд.

– Почему наверняка? – спросила она.

– Ну, принимая во внимание твое аристократическое происхождение и богатое событиями прошлое.

– А оно было богато событиями?

– Если верить господину Щирому, то да.

Наверное, она хотела еще что-то спросить о своем прошлом, Сергей кожей чувствовал это ее желание, но заговорила о другом:

– Куда мы сейчас едем?

– В церковь, хочу побеседовать с отцом Владимиром.

– Меня не пустят в церковь в таком виде. И платка у меня нет...

– Значит, постоишь на улице, – отрезал Сергей.

– Может, заедем в магазин, купим мне что-нибудь приличное? – робко предложила она.

– Ты видишь где-нибудь поблизости магазин? Вот и я не вижу.

Церковь была маленькая, аккуратненькая, сияющая белоснежными стенами. И, судя по сложенным в сторонке бетонным блокам, строительство еще не закончилось. Они зашли на просторный двор, огляделись. Пожилая женщина в ситцевом платке подметала и без того идеально чистые ступеньки.

– Здравствуйте, – поздоровался Сергей.

Женщина с коротким оханьем разогнулась, потерла поясницу, посмотрела с интересом:

– Бог в помощь.

– Не подскажете, где нам отца Владимира найти?

– Так известное дело где – на лесопилке.

– Где?!

– На лесопилке. Надумался батюшка пол в церкви обновить, вот и поехал насчет досок договариваться.

– А где находится эта лесопилка?

– Вон по той дороге езжайте, – женщина указала на узкую проселочную дорогу. – Мимо не проедете.

– Спасибо. – Сергей взял Полину за руку, потянул к выходу.

– Что ж, и в божий храм не зайдете? – спросила женщина укоризненно.

– А можно? – Полина остановилась, посмотрела просительно.

– Ну а чего ж нельзя? Только могла бы и юбку надеть, коль в церковь собралась.

– Я не знала...

– Ладно уж, пойдем со мной – косынку хоть дам.

Внутри пахло ладаном и ремонтом. Ремонтом чуть больше, ладаном чуть меньше. Сергей перекрестился, неумело, неловко – не часто ему с его суматошной жизнью доводилось бывать в церкви. Женщина сунула Полине синюю газовую косынку, посмотрела выжидающе.

– Можно свечку за упокой поставить? – Полина, похоже, смущалась еще больше, чем он, долго не могла повязать платок, а потом в нерешительности замерла у самых дверей.

– Отчего ж нельзя? Вот, выбирай, – женщина выложила на деревянный прилавок коробки со свечками.

– Дайте, пожалуйста, две, – Сергей сам удивился своему неожиданному душевному порыву. – И вот, возьмите на нужды храма.

– Спаси вас Господь, – женщина церемонно, с поклоном приняла деньги.

Он взял свечки, одну протянул Полине. Та глянула как-то странно, раньше у нее не было такого вот взгляда – из-под ресниц, молча кивнула.

Богородица смотрела ласково, точно знала, о чем он собирается ее попросить, знала и одобряла. Огонек в лампаде приветливо мигнул, и свечка, та, которая не за упокой, а за здравие, загорелась неожиданно ярко и жизнеутверждающе.

Сергей постоял перед иконой, посмотрел на пламя свечи, а потом закрыл глаза. У него были сложные взаимоотношения с Богом. Он не умел просить и не умел прощать. Но сейчас он просил не за себя...

Сергей остановил «Субару» рядом с массивным «Лендкрузером».

– А батюшке-то не чужд технический прогресс, – он похлопал джип по пыльному боку. – Хорошая машинка для здешних дорог. Только бензина много жрет.

Полина потерла виски.

– Болит? – спросил Сергей, не отрывая взгляда от джипа.

– Болит. – Ей вдруг стало очень обидно, что он смотрит на машину и не смотрит на нее.

– В бардачке – таблетки. На заднем сиденье – минералка. Выпей одну. – Он так и не оглянулся.

Сначала из-за какого-то детского упрямства она решила, что не будет пить лекарство, но головная боль усиливалась с каждой секундой. Если сейчас ничего не предпринять, потом может стать совсем худо.

Полина как раз открывала бутылку с минералкой, когда Сергей сказал:

– А вот и наш батюшка, собственной персоной. Хорошо, что не пришлось по лесу за ним рыскать.

Полина сощурилась, пытаясь получше рассмотреть приближающегося к ним стремительным шагом мужчину. Она ожидала увидеть убеленного сединами старца с кустистыми бровями и длинной бородой, но отец Владимир оказался неожиданно молодым, статным, с иссиня-черными волосами, аккуратно подстриженной бородкой и холеным, красивым какой-то светской красотой лицом. А из-под рясы выглядывали джинсы. Полина растерянно моргнула. Батюшка с лицом плейбоя, одетый в джинсы и разъезжающий на «Лендкрузере», вызывал неоднозначные чувства. И еще он как-то слишком пристально, слишком откровенно всматривается в ее лицо. Может, святого отца оскорбил ее внешний вид. Так он и сам в джинсах, а еще в кроссовках...

– Полина! Это ты?! – А голос у него глубокий, хорошо поставленный.

– Мы раньше встречались? – Она вздрогнула, испуганно покосилась на стоящего рядом Сергея.

– Ты меня не узнаешь? – Батюшка пригладил бородку, посмотрел задумчиво и чуть-чуть растерянно.

Полина отрицательно мотнула головой, в который раз чувствуя себя неловко из-за того, что ее кто-то помнит, а она не помнит никого.