Он стиснул клыки. Ребята могут продержаться еще четыре или пять циклов. С тех пор, как законы Роберта проникли в бхоровское общество, существовал один единственный способ ускорить процесс голосования. Как правило, бхор, которому удавалось этого добиться, погибал.

«Клянусь отмороженными внутренностями моего папаши, ты будешь моим должником, Стэн. Если только я выживу, ты станешь моим вечным должником».

Старейшина продолжал разглагольствовать. В данный момент он описывал, каким на вкус надлежало быть мясу стреггана в разное время года.

Ото поднялся со своей лавки, вышел на центр круглой площадки, где собирался совет, и вынул из висящих на поясе ножен метровой длины кинжал. Ни слова не говоря, он поднял со своей груди длинную косматую бороду и, блеснув в воздухе кинжалом, с размаху отрезал ее. После этого бросил пучок густой шерсти на центр круга и, как положено было делать в таких случаях, встал на колени и склонил голову.

В понимании бхоров, длина и густота бороды соплеменника символизировала его силу. Отрезание бороды рассматривалось советом, как знак того, что данный бхор желает решить жизненно важный для него вопрос немедленно. Поскольку конфликтные ситуации не были в почете у бхоров, соплеменник, отрезавший бороду, как правило, лишался своих привилегий, а вслед за тем и головы.

Громогласные комментарии, перешедшие в рев, прервали ход воспоминаний старца. Ото ждал. Теперь вопрос о спасении солдат-людей подлежал немедленному рассмотрению. Решение надлежало принимать путем голосования. Вероятно, Ото будет отказано в поддержке, и тогда какой-нибудь доброволец отделит его голову от туловища. Скорее всего, этим добровольцем станет его заклятый враг и конкурент Джемчидд.

Однако, вопреки обычаю, кто-то заговорил. Это был охотник на стрегганов. После первого же произнесенного слова бхоры понизили голоса до шепота.

– Старейшины иногда забываются и живут лишь воспоминаниями о славных подвигах своей молодости, большинство из которых, клянусь бородой моей мамы, они не совершали.

Когда убеленный сединами бхор вставал, его старые кости хрустнули. Дрожащей рукой он вынул свой кинжал и отрезал длинный белоснежный каскад древней бороды, бросив его на каменную плиту поверх бороды Ото..

Под гробовое молчание членов совета древний старец встал на колени рядом с Ото и склонил голову.

«Одним лишь хрустом позвонков здесь не обойдется», подумал Стэн, увидев, как с головы дженна, которому Алекс только что свернул шею, свалился металлический шлем. Не долго думая, Килгур сжал в кулак огромную лапу и заехал по челюсти следующему солдату.

Стэн залег недалеко от дженновского поста. Рядом с ним находились и пятеро добровольцев – люди Ффиллипс, включая ее саму. Они ждали, когда Алекс закончит расправу над часовыми.

Убедившись в том, что оба дженна испустили дух, эдинбургский бычок откатился от поста.

Группа стала осторожно ползти вперед. Линия обороны самоуверенных дженнов состояла из серии укреплений, между которыми на расстоянии пятидесяти метров один от другого были расставлены посты. Стэну хотелось, чтобы в данную минуту на месте наемников оказались ребята из отряда Богомолов. Тогда через оборонительную линию можно было бы протащить целый батальон. Но это желание оставалось лишь несбыточной мечтой.

Стэн прополз под действующими сенсорами, обезвредил ловушки и перерезал линии связи, соединяющие посты с командным пунктом. Рейдеры без труда пробрались через две замкнутые линии обороны противника.

Преодолев первое препятствие, Стэн и Алекс переглянулись. Стэн не знал, о чем думал Алекс, и не понимал, почему он не произнес ни слова, когда они покидали периметр дженнов. Впрочем, его неведение пошло лишь на пользу, потому что Алекс в это время пел про себя скорбную поминальную песню:

Увидел я, как острый меч

Отсек главу лихую с плеч;

А трупом павшим был я сам.

И я не поверил я глазам.

Под небом вечным день и ночь

Лежало тело в дождь и в зной,

Но странник дальний или зверь

не проходил той стороной.

Присел я с краю от себя

И призадумался, скорбя.

И вырыл я себе могилу,

Отдав ей тело, что остыло,

И забросал ее землей.

И вскоре холм порос травой...

Рейдеры поднялись на ноги и направились к командному бункеру. Подойдя ближе к строению, они услышали, как Кхореа низким бодрым голосом отдавал приказания своим подчиненным.

Двое часовых, стоявших у входа, внимательно прислушивались к речи главнокомандующего. Одного из них Стэн убил ножом. Другой получил серию ударов в различные части тела. Мастерский удар костяшками пальцев в висок добил зазевавшегося часового.

Стэн остановился на ступеньках, спускающихся в бункер, и посмотрел на Алекса, державшего в руке гранату замедленного действия. На лице Килгура застыла улыбка вампира.

И в этот время появились корабли бхоров.

Они летели совсем низко над поверхностью планеты, включив посадочные прожектора. Стэн понял, что хорошо вооруженный грузовик тоже может быть приличным военным кораблем, когда все бортовые отверстия его внезапно открылись, и дюжина бхоров открыла стрельбу из лазерных установок, многоствольных пушек и гранатометов.

Позиции противника были объяты огнем. Офицеры-дженны стали вылезать из бункера и взбираться по ступенькам, познакомившись с гранатой Алекса и его прекрасно отработанной техникой стрельбы из виллигана. Взрывная волна настигла Стэна и швырнула вперед, прямо на еще теплые трупы дженнов, скатывавшихся вниз по ступенькам, и... Стэн очутился в самом бункере. Перекатившись через липкое от крови тело одного из мертвых офицеров-дженнов, он встал на ноги и снова пригнулся, уловив боковым зрением силуэт чернобородого генерала Кхореи, державшего автомат на уровне пояса. В следующую секунду Стэн услышал треск автоматной очереди, пули просвистели прямо у него над головой. Свет погас. Наверху, над бункером, гремели орудия, слышались истошные крики и душераздирающие стоны умирающих. Шел бой.

«Не думай, не думай об этом», – приказывал себе Стэн, беззвучно пробираясь вперед в кромешной темноте. В помещении бункера площадью в сто квадратных метров не было никого, кроме Кхореи и Стэна.

Вдруг Стэн зацепился за что-то ногой. Встав на колени, он пошарил по полу рукой и нащупал компьютерную «мышку». Стэн отбросил ее в сторону, и в следующую минуту раздался мощный взрыв, яркой вспышкой озаривший помещение бункера. «Мышка» попала прямо во взрывное устройство. Следующие несколько шагов в темноте могли стоить жизни Стэну.

«Лежи здесь, на бетоне, и сосредоточься. Отбрось все мысли о войне, идущей наверху. Думай только о том, что сейчас ты находишься в темном бункере, можно сказать, слепой, и пытаешься убить такого же слепого человека, имеющего виды на твою жизнь».