– А это и не обсуждается, – закончил разговор Иоллар.

Потом мы отошли с ним подальше от остальных, и муж со скорбным вздохом уткнулся носом в мою макушку.

– Вот поэтому в отряде может быть только одна женщина, – выдал он. – Еще раз устроят что-то в этом духе, отправлю обратно. Обеих. И вообще, зря девчонку взял. Ты не знаешь, оборотни, они все ревнивые?

– Женщины все ревнивые, – уточнила я. – Только при чем тут ревность? Лилэйн нравится Сэл, а Авелии – Най.

– Угу. А на кого заглядывается Най? Вот тебе и ответ. Не поход будет, а балаган с любовной пьеской.

В балагане оно все же веселее, а в походе только лишние проблемы. Попробовала отвлечь мужа разговорами непосредственно о дороге, но он снова нахмурился, задумавшись о своем.

– Ты обратила внимание, где этот проход, о котором они говорили?

– Да. Отсюда по прямой действительно ближе. Боюсь, что по мере приближения к Черте телепортироваться станет сложнее, и, если бы Белка знал то место, предпочла бы двигаться туда. Там и дорога, если верить карте, лучше.

– А он ведет нас в чащу. Теряем время.

– Он ведет нас тем путем, который знает сам. Ты же не доверишь роль проводника Вель?

– И не думал. Только… Бездна! Уже забыл, что хотел сказать.

И неудивительно – до сих пор от встречи с тем эльфом не отошел.

Перед сном Исора предложила заварить всем чай на травах, и я, пользуясь случаем, накапала в кружку мужа пустырника из собственных припасов.

На ночь снова остановились у воды, на этот раз у широкого лесного ручья. Сэлу это нравилось. В засушливых землях водник чувствовал себя неуютно, а поблизости от живого воплощения дружественной стихии и самочувствие, и настроение у него заметно улучшились.

Сумрак распределил дежурства, но дозорных в лес не отправлял, удовлетворился сигнальным контуром, который установила на подступах к маленькому лагерю его жена. Часовым, сменяя друг друга, оставалось лишь подбрасывать дрова в костер. Первым, немного демонстративно, Лар поставил Дуда – видать, давал парню шанс реабилитироваться за прокол с эльфами. Мальчишка просиял и на пару часов превратился в абстрактную скульптуру, вроде тех, что Сэл видел на Ино: глаза-уши-абралет. Как бы при таком рвении не пристрелил кого-нибудь, кому среди ночи приспичит отлучиться по нужде.

Сам Сэл тоже планировал отойти, но прямо сейчас и по другим причинам. После неудачно закончившейся беседы в Ясуне поговорить с Лил случая не было. Теперь, увидев, что девушка, прихватив саблю, скрылась за деревьями (тренироваться, что ли, собралась в темноте?), он осторожно пошел за ней.

Но оказалось, Лилэйн тоже кое-кого преследовала.

– Так что ты там тявкала? – услышал Буревестник ее рассерженный голос. – Кого это разбойниками назвала, а?

Сплетя заклинание ночного зрения и аккуратно раздвинув ветви, он увидел Лил. Острие сэрро было направлено в грудь девчонки-оборотня, непонятно зачем ушедшей сюда от лагеря. Но Вель не выглядела испуганной. Присмотревшись, Сэл увидел, что у той охотничий нож, причем держала она его обратным хватом и так, что клинок полностью скрывался рукой, невидимый для собеседницы. Вот сейчас пригнется, уйдет влево, выпрямится и ударит мечницу в бок. Картинка нарисовалась в мгновение, но вмешаться Сэл не успел.

– Ты сказала про храмы. – Вель брезгливо, словно за жабью лапку, взялась двумя пальцами за лезвие сэрро и отвела в сторону. – Что еще можно было подумать?

– А ты будто думаешь! Ляпаешь первое, что в голову придет.

– Правда глаза режет? – противным голоском произнесла оборотень.

Недаром Сэллеру эта девица сразу не понравилась.

– Правда?! – Усиленное зрение позволило заметить, как покраснела от возмущения Лил. – Ты же это не только обо мне сказала, обо всей моей семье! Об отце, о братьях. А они…

Девушка снова замахнулась сэрро, и Вель изменилась в лице, но совсем не от страха.

– Извини.

В воцарившейся вслед за этим тишине Буревестник боялся пошевелиться, чтобы не выдать себя.

– Ладно. – Сабля скользнула в ножны. – В следующий раз не болтай лишнего, и все.

– Не буду. – Продемонстрировав нож, Авелия заткнула его за пояс.

Лил понимающе приподняла бровь и, как показалось Сэлу, улыбнулась. Сделала вид, что собирается уйти, но потом обернулась через плечо и бросила как бы невзначай:

– И чтобы больше не было проблем: он мне не нужен.

– Кто? – растерянно потупилась Вель.

– Най твой, кто еще.

В этот момент Сэллер вдруг вспомнил, что подслушивать нехорошо, и попытался сплести какое-нибудь заклинание, которое позволило бы ему бесшумно уйти. Но нужная формула как назло совершенно вылетела из головы.

– Он не мой, – пробурчала Авелия, но тут же ощерилась: – Будто я не вижу, как он на тебя смотрит.

– Смешная ты. Он смотрит, а я виновата? Сказала же, он меня не интересует.

– А кто интересует? – прищурилась девчонка. – Одноглазый этот?

Стукнуть бы ее чем-нибудь!

– У него имя есть, – обиделась Лил.

Заклинание вспомнилось, но применять его расхотелось. Может, он не подслушивает, а собирает важную информацию?

– Ага, – хихикнула в ответ на замечание Вель. – Сэл – в лужу сел.

Все-таки хорошо, что она большую часть времени молчит. А то кажется, не того в отряде Занозой назвали.

– Сэллер, – улыбнулась Лилэйн, не обращая внимания на насмешку.

– А-а… Сэллер, – с той же гаденькой интонацией протянула оборотниха. Хорошо, хоть рифму не нашла. – Бу-ре-вест-ник! Птичка, да?

– Ну почему ты такая? – насупилась Лилэйн. – Он милый, внимательный. И совсем не чванливый, хоть такой знаменитый.

– А еще хозяйственный: вещи в мешке травами перекладывает, чтоб не залежались. Тимьян, мелисса. У меня мама так делала. И запах потом такой приятный. И различимый. Даже в лесу.

Сердце остановилось, а наглая девица уже смотрела прямо на него, и в прищуренных глазах светились зеленые огоньки. А самое плохое, что Лил развернулась в направлении ее взгляда, и выражение лица девушки не предвещало ничего хорошего. Бежать было поздно.

– Подслушиваешь? – рассерженно выкрикнула она, обнаружив его укрытие.

– Нет. Гнездышко себе в кустах вьет, – хихикнула мелкая зараза. – Птичка.

Испортив все, что только можно было испортить, Авелия сочла, что вечер удался, и, что-то насвистывая, пошла в сторону лагеря, оставив их вдвоем.

– Я случайно… Точнее, не случайно, думал поговорить…

Щеки Лилэйн пылали гневным румянцем.

– Извини, это не специально вышло. Я увидел вас, показалось, что вы ссоритесь, а потом… То, что ты сказала этой… Вель, правда? Ну, что тебе не нравится Най, потому что…