время выросло не одно поколение. Они рождались с клеймом предателей родины. Вернуть доброе имя одним Указом было невозможно, в головах у некоторых советских людей надолго поселилась предвзятость к этому народу. Велика сила предубеждения! Она копилась в умах людей и передавалась из поколения в поколение.

Однажды дочь Лола пришла из школы и рассказала матери, что учительница на уроке назвала её подругу крымскую татарку Асие «предательским отродьем». Асие убежала из класса, а за ней ушли остальные дети.

– Мама, – спросила дочь, – за что Ирина Ивановна её так назвала?

– Это она со зла сказала, доченька, – ответила Айше. – Человек так устроен: если он зол, обрушивает свою злобу на другого человека и обязательно в унизительной форме. При этом он старается как можно больнее ужалить его оскорбительным словом. Слово – самое страшное оружие, оно страшнее пули, убивает постепенно, а иногда и сразу, порой унижая не только одного человека, но и его семью, а иногда и весь народ.

Спустя несколько дней после этого события Лола заметила, что давно нет в школе учительницы, обидевшей Асие. Она поинтересовалась :

– Мама, а где Ирина Ивановна? Её давно не видно. Русский язык нам теперь преподаёт Валентина Степановна.

– Она уехала.

– Куда?

– Не знаю, доченька.

Уже будучи взрослой, Лола узнала, что учительницу тогда уволили из школы, а родителям Асие принесли извинения директор школы, секретари обкома и горкома партии.

Это были отдельные, нечастые, но очень болезненные моменты для крымских татар. Из года в год лживые и несправедливые обвинения унижали и ущемляли национальную гордость и без того многострадального народа, потерявшего из-за депортации всё: родину, значительную часть своего населения, дома, земельные участки и имущество.

Природа возникновения предательства, причины этого явления, а вернее проявления характера человека, попавшего в определённые условия, вызваны не только слабостью, страхом, озлобленностью или мстительностью, но и его позицией в обществе. Это всегда отдельные случаи, возникающие независимо от национальности. Предательство проявляется там, где человек ставит свои эгоистические, индивидуалистические интересы выше интересов общества. Народ – это историческая общность, где каждый вносит свой вклад в развитие этой общности своим трудом, способствует благополучию этого народа. Где в приоритете патриотизм, преданность и любовь к родине. Именно преданность своей родине и народу помогла крымским татарам выжить в условиях гонения и запрета обучения детей на родном языке. Несправедливо признанный преступным, потерявший свободу на долгие десятилетия, народ сохранил культуру, самобытность, сплотился, не озлобился и с честью выдержал все испытания.

Для оглашения Указа 1967 года к Айше по месту её работы специально приехал директор горторга Азат Рахимович, чтобы засвидетельствовать почтение одному из лучших работников торгового предприятия. К этому времени Айше получила заслуженное звание «Отличника Советской торговли». Когда Азат Рахимович зачитал Указ, из глаз Айше хлынул поток счастливых слёз, который невозможно было остановить. Она прятала их за плечами работниц, чтобы никто их не видел. По окончании речи он сказал:

– Ойша-опа, мы вас никуда не отпустим. Вы для нас родной и близкий человек. Наша земля стала для вас второй родиной, здесь ваша семья, ваши дети. Своим честным и добросовестным трудом вы заслужили любовь и уважение коллектива горторга.

Раздались аплодисменты, и все начали обнимать и поздравлять Айше. От нахлынувших чувств она не смогла вымолвить ни слова. Вот она – долгожданная свобода! Вот

оно – счастье быть нужным и уважаемым человеком! Значит, жизнь прожита не зря.

В этом же году многие крымские татары предприняли попытки поселиться в Крыму, но их не брали на работу без прописки и не прописывали, потому что не было работы. Мало кто тогда обратил внимание на поправку в Указе о праве проживания на всей территории СССР в «соответствии с действующим законодательством о трудоустройстве и паспортном режиме». Созданная бюрократическая карусель не давала им осесть на родной земле. Некоторые возвращались назад, другие поселились в городах Украины, поближе к Крыму. Абляким с семьёй приехали в Судак и смогли купить домишко. Радости было много. Он писал Айше, что наконец-то он дома и жизнь налаживается. Но не тут-то было, прописку им не разрешили. Более того, их постоянно по повестке вызывали в милицию и прокуратуру, где открыто говорили:

– Уезжайте обратно в Узбекистан и больше не возвращайтесь, потому что прописаться здесь у вас не получится.

Аблякиму пришлось продать дом в Судаке, но возвращаться они не стали. Купили дом в городе Херсоне Украинской ССР. Абляким с женой устроились на работу. А позднее, уже после смерти Абибуллы, в 1982 году его дочь переехала поближе к дяде Аблякиму вместе с детьми и внуками.

Несмотря ни на что после Указа 1967 года нескольким семьям крымских татар всё-таки удалось закрепиться в Крыму. С большим трудом, упрямо перешагивая через бюрократические препоны и барьеры, люди селились на земле предков.

Не смирившийся со своей участью крымскотатарский народ ещё долгое время будет добиваться возвращения домой, напоминая о себе, взывая к пересмотру несправедливых обвинений, осуждению гонений и ущемлений в правах…

Глава 22

Долгая дорога домой

Часть

II

Уж слышатся шаги пришедших перемен,

Их топот по ступенькам перекрёстка…

Однажды в городе Айше встретила землячку-крымчанку Севиле. До выселения в 1944 году та проживала на территории Генуэзской крепости, построенной ещё в XIV веке. Это неприступное сооружение высится над городом Судаком как напоминание об итальянских завоевателях крымской земли и стоит на горе, являющейся древним окаменелым коралловым рифом. В её семье все художники и занимались они тогда росписью стен крепости и восстановлением древних фресок. После Указа Севиле побывала в их родном городе Судаке и рассказала Айше о своих впечатлениях.

– Побродив по Судаку, – начала рассказ Севиле, – я подошла к своему дому. В нём живут чужие люди. Ничего не изменилось. Всё на месте: те же постройки, стены, забор, сад. Только дом выглядит сиротливо, не чувствствуется рука хозяина, словно в него пустили квартирантов. Без друзей и знакомых город показался мне чужим. Впечатление удручающее. Нет той атмосферы уюта, единой семьи, в которой мы жили до войны. Всё перевернулось: приезжие стали хозяевами, а коренные жители приезжими. И мы не просто там гости, а нежеланные гости. Мы чужие на родной земле. От увиденного у меня разболелась голова и я вернулась в гостиницу, отложив все планы на завтра.

– Интересно, а что стало с моим домом? – задумалась Айше.

– Думаю, что то же самое. Живёт кто-то и нас не ждёт. Так вот, на следующий день, – продолжила