– Тут такое дело, дядя Пак… – Замялся Луций.

– У вас проблемы. – Понимающе закивал контрабандист.

– Ну, в общем, да. Причем, скорее всего, с инквизицией.

– С инквизицией?! Это плохо. Ну, да ничего, справимся и с этим. На тот берег собираетесь?

– Угу.

– Правильно. Инквизиция там не очень-то шалит. Она влиятельна в королевствах. В княжествах поспокойнее. Как вас угораздило?

– Мы поругались с инквизиторами, которые перешли на сторону тьмы. – Не смог сдержаться Валон.

– Такое бывает? – Не поверил Пак.

Валон что-то хотел ответить, но Луций его намеренно перебил и спросил:

– Не знаете, дядя Пак, идет какая-нибудь лодка до Рапино.

– Идет. Моя! – Контрабандист залился хрипловатым смехом, хлопая себя по коленкам, радуясь удачной шутке.

– Возьмете нас с собой?

– Конечно, возьмем! Мы хотели отбыть послезавтра, но мои соколики все подготовят уже к утру. Эй, Дили, ну-ка, зови сюда еще ребят. И скажи всем, что выходим с рассветом. А вы, идите лучше спать. Мы тут все подготовим. Правда, комнат свободных нет, займите мою. Я на лодке посплю.

– Спасибо, дядя Пак!

– Пустое, Луцик, пустое. Мы же с Эдвудом с детства дружим. Вы с Эдэль мне как родные. А теперь у меня еще один племяш, Валоша! Такой славный юноша! Такой молодой и уже с инквизицией поцапался! Наша порода!

Отец Валон округлил глаза от неожиданности, но ничего не сказал. Просто молча последовал за Луцием, который привел их в довольно просторную и уютную комнату. Тут была большая кровать, а в углу стоял добротный топчан, на который был брошен тюфяк, набитый соломой.

– Ложитесь на кровать, а я тут, на топчанчике. – С этими словами Луций снял сапоги и устало завалился на тюфяк.

– Подожди, – запротестовал инквизитор, – давайте я на топчане…

– Да бросьте вы, святой отец, – отмахнулся юноша, – давайте уже спать. Нам вставать скоро.

– Валон, – Эдэль взяла инквизитора за руку и тихо произнесла, – не нужно, он лишь еще больше будет задираться. Пойдем спать.

Инквизитор нежно посмотрел на девушку и, будучи не в силах сопротивляться, тоже снял сапоги, плащ, камзол, шляпу и лег под одеяло. Эдэль тоже не стала снимать с себя много одежды, ограничившись обувью и плащом, юркнула под одеяло с другой стороны. Валон напрягся, не понимая, что же с ним происходит, откуда в его голове стали появляться столь непотребные мысли. Но Эдэль повернулась к нему спиной и, кажется, мгновенно уснула.

Утром в дверь деликатно постучали, потом вошли. Это оказался Пак.

– Просыпайтесь, друзья, все готово. Нам следует отплыть до рассвета.

Валон открыл глаза и обнаружил себя лежащим на спине и крепко обнимающим Эдэль. Девушка уютно устроилась у него на груди, лежала уткнувшись лицом ему в грудь, закинув на инквизитора ногу. Пак смотрел на них и умилительно улыбался. Когда же по выражению лиц Эдэль и Валона понял, что смущает их, тут же поспешно отвернулся и принялся объяснять.

– Сейчас нам нужно перебраться на корабль, а там займете мою каюту и будете дальше спать. У вас дня два будет, чтобы выспаться, покушать как следует. А сейчас надо вставать.

– Да-да, конечно, простите. – Смущенно пробормотал инквизитор.

– За что? – Изумился Пак.

– Дядя Пак, – пришел на выручку Луций, – они же стесняются.

– Да уж, выручил. – Пробормотала девушка. А громко вслух уже добавила. – Я готова, господин Валон уже тоже оделся. Луций и не раздевался. Пойдемте?

– Да. Пойдемте, я вам уже каюту приготовил свою.

– А как же вы? – Эдэль очень хотелось вновь оказаться в сильных объятиях инквизитора, но ей было крайне совестно так сильно ущемлять комфорт капитана. Пусть даже и старинного друга семьи.

– Ой, – замахал руками Пак, – за меня не переживайте. Я до вечера должен быть на верхней палубе. Нужно за командой следить, смотреть, чтобы пираты не напали, или, не дай Бог, какой-нибудь королевский фрегат. До вечера каюта в вашем полном распоряжении. Никто туда не зайдет, я вам ручаюсь. Даже Луций.

– А… – Начала было Эдэль, но брат ее перебил.

– Мне наверху работы хватит. Соскучился я по лазанью на мачты. По сырому ветру, по парусам. Не буду я вам мешать. И смущать не буду. Обещаю.

Валон уже ничего не понимал, что происходит, шутит Луций или нет, шутит ли Пак, или нет. Он мысленно махнул на все рукой и решил разбираться на месте. Он просто хотел спать. Они прошли по узкому деревянному пирсу и по широкой и толстой доске, служившей трапом, взошли на палубу. Справа и слева были высокие палубные надстройки, служившие каютами и хозяйственными помещениями. Задняя надстройка была двухпалубной и возвышалась относительно передней на один уровень.

Посредине люгера располагался вместительный трюм. Сейчас почти доверху забитый тюками. Но, все же, место еще оставалось. По-видимому, часть товаров должны доставить сегодня или завтра. Но из-за гостей команда вынуждена отплыть раньше. Эдэль и Валона проводили в каюту капитана. Места тут оказалось совсем немного, но хватило на кровать, просторную для одного, но, все же, тесноватую для двоих, маленький книжный шкафчик и стол. На столе должны были, по-видимому, лежать карты и судовой журнал, но стоял глубокий медный таз с водой, а на стуле рядом висели два полотенца.

– Отвернись, пожалуйста. – Попросила Эдэль, когда все вышли.

Инквизитор послушно отвернулся. Сзади послышался легкий шорох, а минуту спустя, на спинку кровати упало платье девушки. Сердце юного инквизитора забилось часто-часто. А еще через мгновенье послышался плеск воды. Воображение рисовало отцу Валону все, что происходило у него за спиной. От этого стало совсем трудно.

– Сними рубаху. – Раздался голос девушки.

– Что? – Переспросил он не своим голосом.

– Сними рубаху, пожалуйста.

– Для чего?

– Тебе нужно умыться. Ну же.

Непослушными руками он стянул через голову рубаху, лишь в самый последний момент осознав, что мылся несколько часов назад и сейчас не нуждался в подобной процедуре. Но было уже поздно. Инквизитор ощутил прикосновение теплой губки к спине и щекочущие тело струйки воды, побежавшие вниз. Он стоял так неподвижно, боясь пошевелиться, и наслаждался новыми для себя ощущениями. Все мысли постепенно стали покидать голову юного отца Валона. Остались лишь ощущения.

– Повернись, пожалуйста. – Немного осипшим от волнения голосом тихо произнесла Эдэль.

Прежде чем Валон понял, осознал услышанное, он повернулся к девушке и судорожно сглотнул. Эдэль стояла перед ним абсолютно обнаженная. Ее божественное тело было еще влажным, высокая грудь венчалась набухшими не то от холода, не то от возбуждения сосками, волосы были распущены, разбросаны по плечам. Отложив губку, она положила ладони ему на грудь и стала медленно гладить его тело. В голове у инквизитора все помутилось, он