Отпускать этих пленных тоже не стали и продолжили путь. Благополучно добрались до Ирландии, и тут у нас закон чилось топливо. Ничего неожиданного, подобный вариант рассматривался как штатный, и мы нашли приют в германском анклаве вблизи Дублина. Теперь следовало дождаться прихода танкера, который наполнит танки фрегата топливом, а он всё никак не мог покинуть Передовой. То поломка, которую необходимо устранить, то непогода. С базы раз за разом передавали, что ожидание будет недолгим, два-три дня, и только поэтому я не хотел просить топливо у немцев. Не люблю долги.

Впрочем, в этой задержке имелись свои плюсы. Я мог пообщаться с немцами и посмотреть, как они устраиваются на новом месте, а заодно подвести общие итоги экспедиции.

Сначала о немцах. Надо отметить их основную черту – дисциплинированность и склонность к порядку. Сказал Иоганн Лаш – необходимо что-то сделать, и рядовой немец идёт, трудится и выполняет поставленную задачу. Что характерно, без споров и ворчания, чётко, спокойно и размеренно, не отвлекаясь на то, что не касается его работы или службы, а присоединившиеся к ним англичане из Армии Рединга копировали их поведение. Так что производительность труда в немецком анклаве, можно назвать это КПД (коэффициентом полезного действия), на порядок выше, чем у нас. Хотя и у меня не разгильдяи проживают, дармоедов нет и, по сравнению с другими поселениями, высокий процент специалистов.

В общем, факт остаётся фактом: немецкая колония в Ирландии, несмотря на многочисленные трудности, быстро осваивалась и врастала корнями в землю. Переселенцы, избавившись от своей основной проблемы, речь идёт о дикарях-каннибалах, прочесали остров и обнаружили четыре деревушки коренных жителей. Уговорами, посулами и угрозами они их подчинили, а затем составили подробные списки всего ценного, что находилось в Ирландии: ресурсы, военные объекты, порты и развалины для поиска, старые дороги, продовольствие и так далее. После чего руководством был составлен детальный план развития и освоения земель, который на глазах из теории переходил в практическую плоскость. И, наблюдая за немцами, общаясь с ними и перенимая их задумки, я пришёл к выводу, что шансы этой общины развиться гораздо выше, чем у тех же скандинавов, калининградцев и прочих цивилизованных анклавов. Следовательно, если их не остановят жадные до чужого богатства соседи, например, герцог Бирмингемский или я (при условии, что мы рассоримся), они свою Германию возродят. Мне это никак не мешало, я не против – пусть возрождаются.

А теперь общий итог по разведке. Генерал Ерёменко ждал подробного отчёта, и в «Гибралтар» была отправлена специальная группа из военных и учёных, которые вытрясут из американцев всю информацию, какая только есть у них в голове. Но перед этим они ознакомятся с моими выводами, которые очевидны.

Первый: в Северной Америке есть люди, и сохранившие цивилизацию анклавы представляют собой реальную силу, с которой при дальнейшей экспансии придётся считаться. Мы обнаружили три анклава: Люди Океана, которые сейчас называются морские люди, Спрингфилд и союз канадских общин побережья Атлантического океана. А также получили информацию ещё о десятке крупных общин, с которыми сталкивались Люди Океана.

Второе: существование Людей Океана (морских людей) подтвердилось. Они не миф и не сказка. Такая общность действительно существует, и она весьма воинственна. Однако, как это ни странно, я пришёл к выводу, что серьёзной угрозы морские люди не представляют. Есть корабли и ресурсы, топливо и большие запасы оружия. Вот только специалистов-технарей очень мало. Как пример – наше боестолкновение с эсминцем. Знаете, почему они не стреляли при нашей первой встрече? Да потому, что одно орудие заклинило, а во втором в стволе застрял снаряд. И для решения этих проблем эсминцу пришлось вернуться на базу, дабы ремонтная команда устранила неисправности. А ещё их не так уж и много. На Кубе, на побережье Мексики и во Флориде проживает порядка пятидесяти пяти тысяч человек. Это вольных. А с ними бесправные рабы, ещё шестьдесят – семьдесят тысяч трудяг. Кроме того, у них нет единого лидера. Каждый командир базы – наследственный феодал, ситуация во многом схожа с той, с какой нам пришлось столкнуться в Средиземном море. И вроде бы лидеры вместе создали какой-то общий совет, но в то же время каждый сам по себе. Полнейший разброд, и моё предложение таково, что необходимо собраться с силами, создать мощную эскадру, погрузить на борт десантных кораблей самых крутых наших головорезов и наёмников, пересечь весной океан и самим их атаковать, чтобы захватить богатства и суда морских людей. И сделать это надо, пока их не ограбил кто-то другой, Спрингфилд или латиноамериканские анклавы, о которых нам сообщили пленники.

Третье: мои рекомендации по контактам с другими американскими анклавами, Спрингфилдом и канадцами. С первыми лучше дел не иметь, по крайней мере в ближайшее время, ибо их территория в зоне досягаемости морских людей и нет выхода в океан. А вот с канадцами надо задружить, и захваченных в плен рыбаков придётся воспринимать как гостей, которые вернутся на родной остров без ущерба, с возмещением материальных затрат и морального вреда.

Ну и четвёртое: прояснить судьбу средиземноморского крейсера «Фамагуста» и судна снабжения «Барбара Смит», которые более двух лет назад вышли в Атлантику и пропали, не удалось. Морские люди с ними не сталкивались.

Таковы итоги и мои мысли, а какое решение по дальнейшим контактам с Северной Америкой примет Ерёменко, который конечно же посоветуется с императором, мне неизвестно.

В гостях у немцев мы провели три недели, если быть более точным – двадцать два дня. Потеря времени просто огромная. Сколько можно было сделать за этот срок дома, в своём форте!.. А вместо этого мы прохлаждались. И за сутки до прибытия наконец танкера из Передового произошло ещё одно значимое событие.

Дозорные немцев заметили курсирующий рядом с берегом моторный катер, который вскоре вошёл в порт Дублина. В гости они никого не ждали и выслали на причал хорошо вооружённый отряд быстрого реагирования. Я оказался неподалёку, вместе с охранниками присоединился к немцам, и каково же было моё удивление, когда с катера, который шёл под белым флагом, на разрушенный бетонный причал сошёл Квентин Дойл собственной персоной.

Да-да, глаза меня не подвели, я увидел перед собой бывшего командующего Армией Рединга, который предал вверивших ему свою судьбу людей. И этот предатель, несмотря на всё, что он сотворил, улыбался и держался довольно спокойно.

– Здравствуйте! – поднимая руки, закричал он. – Я прибыл с посланием от моего повелителя герцога Магомеда! Надеюсь, вы понимаете, что я посол и лицо неприкосновенное?!

Мне хотелось подойти к Дойлу и ударить его по лицу, сломать ему нос, разбить губы и вышибить зубы, а потом сбить с ног, сломать рёбра и пинать до тех пор, пока он не сдохнет. Презренный человечишка, мразь. Ненавидеть его не за что, по крайней мере лично мне. Однако такую сволочь необходимо уничтожать при первой же возможности.

С трудом я сдержался и, когда немцы повели его в штаб-квартиру Иоганна Лаша, последовал за ними. Меня никто не останавливал, а лидер германского анклава, показывая своё доверие ко мне, не пытался остаться с посланником негритянского герцога один на один. Поэтому я присутствовал при разговоре с Дойлом от начала до конца, и расклад нарисовался следующий.