Остроухий, перегораживающий дверной проем, слегка переменил позу и скрестил руки на груди:

– Согласился. А потом передумал! Ни один эльф в Вечном лесу меня не поймет, если я вступлю в тройственный союз! Для нас это аморально, противоестественно! А значит, этому не бывать!

– То есть – «ты», и «тебя»? А то, что есть еще я…

– Заберешь ее потом! Я же не зверь какой-то! Родит – и пусть проваливает на все четыре стороны! Я понимаю, что ни одна эльфийка мне наследника теперь не родит. А наследник нужен! Значит, рожать моей дражайшей «супруге». А как только родит, я лично открою ей портал на границу Вечного леса. Пусть катится на все четыре стороны! – И небрежно добавил: – Подберешь потом. Если захочешь.

Дракона рядом со мной уже просто трясло. Да и у меня весь страх пропал. Осталось одна ярость. Не может быть, чтобы остроухий не понимал, что он делает – они же все поголовно целители и маги жизни! А значит, он прекрасно знает, что, открыв мне портал на границу Вечного леса сразу после родов, он гарантированно меня убьет. Это при условии, что я вообще дотяну в этом милом строеньице до родов. Вывод напрашивается сам собой – раз снять браслет с живой не получится, остроухий планирует снять его с мертвой!

Рэйнард сжал кулаки:

– Значит, вот так? Прошлое тебя ничему не научило? И свой народ тебе тоже не жаль? Ты же не подчиняешься самой Пресветлой!

– Эльфы не обязаны это делать! Это человеческая богиня, не наша! Предки мудро поступили, отгородив Вечный лес от остальных территорий барьером. А теперь у нас есть еще и семечко Перводрева! У эльфов все будет отлично!

– Будет. Но не долго.

Остроухий насмешливо фыркнул:

– Не обольщайся! Я все продумал. Кстати, Солльер, твоя магия пока при тебе. Но если ты надумаешь тут магичить, то серый камень мигом все выпьет. Ты не сможешь открыть отсюда портал. Или причинить мне магией вред.

Инстинктивно я поняла, что ушастый сноб прав. Моя-то магия и вовсе не откликалась. Но у меня еще был один аргумент. Спасибо Эрнатиониэль за любезно выращенные в кадках растения. У меня бы на это силы точно не хватило. Я вцепилась в руку Рэйнарда, и, больше не прислушиваясь к перепалке, мысленно потянулась к молодым побегам. Ссорящиеся супруги остались где-то на краю сознания. А меня окутало зеленое мирное благословение.

С растениями на удивление удалось договориться почти мгновенно. Это было странно для меня и мне не свойственно. И, скорее всего, это была помощь эльфийского браслета. Видимо, и тут благодаря ему меня приняли за свою и согласились помочь. Рэйнард и эльф все еще переругивались:

– Солльер, мой тебе дружеский совет: уходи отсюда, пока можешь. Хотя, я не буду возражать, если ты тут останешься. Но тебе портал открывать не буду, когда ослабеешь от потери магии. – Эльф нахально ухмыльнулся. – Будешь топать ножками до самого барьера. Кстати, оцени мое великодушие – охрана тебя выпустит в любой момент. Это ведьма не может покинуть пределы верхних этажей башни. Я запрещаю ей спускаться даже на второй этаж.

– Какой ты любезный! А как же свежий воздух? Ты же хочешь, чтобы тебе родили наследника! И при этом забываешь, что ребенку тоже не будет полезно расти в этих стенах?

Остроухий пожал плечами. И мне стало совершенно понятно, что и ребенок от меня ему не нужен. Я приговорена. Но тут эльф честно говоря удивил:

– Ладно, ты не драконница, «дорогая», можешь выходить гулять на крышу. Дверь не заперта.

Пожелание свалиться поскорее с этой самой крыши не высказанным повисло в воздухе. И меня накрыло окончательно. Я отдала четкий и недвусмысленный приказ.

Растения над кадками взметнулись одномоментно. И все разом ринулись к опешившему эльфу. Мгновение – и он был надежно спеленат крепкими зелеными стеблями. Один побег даже челюсть ему перехватил, не давая орать и возмущаться. Я сама не ожидала получить такой качественный результат.

Пару мгновений в башне царила тишина, прерываемая только невнятным мычанием моего остроухого супружника. А потом Рэйнард отмер и весело хмыкнул:

– Это ты сделала, Далли? Сумела договориться? – Я неловко кивнула в ответ. – Так вот какова в гневе моя пара! Дорогая, я тебя уже боюсь!

Непроизвольно под насмешливым взглядом дракона я густо покраснела. Даже коже на щеках стало больно. А Рэйнард все не унимался:

– Неожиданное открытие таланта! Теперь я понимаю, как панталоны Селии оказались на всеобщем обозрении. Ты очень ловко скрывала свой талант, милая! Но так приятно осознавать, что ты уже тогда меня ревновала! Это согревает мне сердце!

Я не знала уже куда глаза девать. Тем более, что даже эльф прекратил дергаться и мычать, и начал прислушиваться к словам дракона. Захотелось и второго муженька упаковать так же, как и первого. Но Рэйнард неожиданно успокоился:

– Далли, ты молодец! Но Альродориэль – самый сильный из ныне живущих эльфов. Долго эти путы его не удержат. Давай сделаем так.

Под моим изумленным взглядом Рэйнард шагнул к кровати и сдернул с нее серую от пыли простыню. В воздухе мелькнули уже хорошо знакомые мне когти, и ткань распалась на широкие ленты.

– Далли, попроси растения чтобы они не мешали мне и отпускали Альродориэля по мере необходимости.

Осознав, что мой дракон хочет понадежнее спеленать остроухого гада, я послушно передала просьбу, не забыв поблагодарить и похвалить услужливые стебли. Все листочки мгновенно встрепенулись. И как-то даже просияли. А в паре мест, у самого носа повелителя, за его левым ухом над самым острым кончиком и прямо по центру гульфика вдруг выстрелили маленькие бутончики. И под моим ошарашенным взглядом распустились в меленькие бледно-сиреневые цветочки с фиолетовой сердцевинкой – ни дать, ни взять наши полевые ромашки. Только по цвету отличаются.

Я потрясенно замерла. Сиреневые ромашечки на носу и за ухом эльфа смотрелись на редкость комично. Но украшенное цветочком мужское достоинство… Невольно я представила эльфа без брюк, но с ромашкой на причинном месте. Член почему-то в моих мыслях полностью спрятался за нежными сиреневыми лепестками. Я сложилась пополам от хохота. Рядом мне вторил дракон.

Хохотали мы долго. У меня живот от смеха заболел. Рядом Рэйнард смахивал с глаз невольные слезы. Не таким уж и смешным было открывшееся нам зрелище. Видимо, это просто наступила реакция, и наши организмы таким образом сбрасывали накопившееся напряжение.

Отсмеявшись, дракон шагнул к эльфу и легко подхватил его на руки. Повелитель с утроенной силой забился в сильных драконьих руках. Если бы Рэйнард предусмотрительно не спрятал когти, то остроухий бы точно на них напоролся.

Что дракон задумал стало понятно только тогда, когда эльф оказался на кровати, и Рэйнард уже привязал ему одну руку, услужливо освобожденную стеблем растения, к столбику кровати.

На всю работу у дракона ушло не больше минуты. И еще пару минут он задумчиво созерцал распятого на кровати повелителя. Эльф мычал и дергался под нашими взглядами. Но Рэйнарду и этого оказалось мало. Обернувшись, он шаловливо подмигнул мне, а потом вновь склонился над эльфом: